Название: Восьмерка мечей

 

Автор: Shinmaya aka Fred
Пейринг: Драко Малфой/Гарри Поттер
Рейтинг: NC-17
Жанр: drama, romance, angst
Саммари: Человек с завязанными глазами, связан по рукам и ногам, он стоит в круге из мечей, боясь пошевелиться. Но веревки ослаблены, и круг мечей разомкнут прямо перед ним, надо лишь шагнуть вперед. Выбор есть.
Что сделает Драко?
Дисклеймер: не мои они все, не мои, мне оно и не надо.
Примечание: сиквел к "Амариллису".
Предупреждение: AU (уже, к сожалению)
От автора: Хочу предупредить дорогих читателей, что этот фик намного мрачнее, чем "Амариллис", так что подготовьтесь морально.

 

Глава 4. Все, что ты говорил...

Отвергая законы природы
Стоит у перил моста
Безумно глядя на воду
Совершенная красота
"Flёur"

Малфой сидел в библиотеке, и со скучающим видом изучал толстенный фолиант, лежавший перед ним на столе. Но думал он вовсе не о десяти способах превратить морскую свинку в летучую мышь. В его памяти всплывал разговор с деканом, состоявшийся незадолго до того, как он вызвал Ромильду Вэйн на дуэль. Тогда все его мысли были заняты Поттером и собственной ревностью, поэтому Драко не придал особого значения этому разговору. Отрывки фраз начали всплывать в мозгу совсем недавно, поняв, очевидно, что Малфой отчаялся вернуть Гарри и пребывал сейчас в состоянии, которое представляло из себя нечто среднее между полной, разрушительной и уничтожающей апатией и приятным равнодушием, располагающим к спокойным раздумьям.

- Что с тобой происходит в последнее время, Драко?

Что, интересно, он хотел сказать этим вопросом? Что именно его интересовало: душевное состояние Малфоя или что-то иное? Черта с два Снейп волновался за его нервы. Он хотел выпытать у Драко, все, что ему известно о Волдеморте. Это было во взгляде декана, в его интонации, жестах. Малфой был для него закрытой книгой, которую Снейп хотел прочесть, но не знал, как подступиться.

- Я же вижу, что-то произошло с тобой этим летом. Ты стал раздражительным и нервным.

Раздражительным и нервным? Есть немного. И ведь сколько разных вещей не давали Малфою покоя с тех пор, как он переступил порог школы. Как продолжать отношения с Гарри? Как заставить гриффиндорца по-прежнему слепо верить ему? Как узнать, что держит на уме Забини, если он, Драко, ему так нужен? Что надо от него мелкому "братцу"? Все эти вопросы не оставляли Малфоя ни на минуту, крутились в голове, даже, когда он спал. "К счастью", Поттер очень помог ему с решением первых двух вопросов. Собственно, гриффиндорец их попросту вычеркнул. Но, конечно, их место недолго пустовало. Что Драко скажет на каникулах отцу? Как он может быть полезен Лорду без Поттера? Как быть, если до Гарри дойдет, что Драко убил Дина Томаса, и гриффиндорец его заложит? Впрочем, вряд ли Поттер на такое способен. Нет, скорее, он по-тихому убьет Драко, и с этим тоже надо что-то делать.

- Ты совсем перестал обращаться ко мне за помощью. Что-то не дает тебе покоя, я это вижу. Почему ты перестал мне доверять, Драко?
- А почему Вы перестали?

На самом деле Драко видел только одну причину, по которой Снейп перестал ему верить - профессор обманывает Лорда, на самом деле работая на Дамблдора. Что ж, такой поворот не был для Малфоя неожиданным, но что если Снейп узнает про Дина Томаса и расскажет все старику, уверенному, что Драко встал на сторону добра ради Поттера? Это было бы очень некстати - быть раскрытым в первый же год и потерять все: семью, любовь, свободу... Если подумать, на карту была поставлена вся жизнь Драко, все, что было для него дорогим и важным.

- Ты что-то знаешь, Драко? Верно? Именно это тебя терзает? Но ведь ты мог бы поделиться со мной. Ты знаешь, мы с тобой на одной стороне.

Вот тут вы ошиблись, профессор. Очевидно, что мы с Вами на разных сторонах и преследуем разные цели. Так что я ничего Вам не расскажу про Дина Томаса, хотя видно, что Вас интересует именно это.

Дин Томас. Чертов гриффиндорец. Чертов Лорд. На кой ему понадобилось заставлять Драко убивать парня? Доказать верность, ах да... Если надо, убей ради твоего Господина. Если надо - умри сам. Хорошо, что второй пункт не пришлось доказывать. Но неужели Темный Лорд не понимал, сколько проблем это создаст Драко, сколько всего ему придется прятать от других, какую прочную стену придется выстроить, чтобы скрыться за ней от всего мира? Но, быть может, именно этого Господин и хотел? Быть может, так и проверяется истинная верность? Паркинсон может на каждом углу кричать, что она преданно служит Лорду, но если ее арестуют, Пэнси заложит всех. Всех, кого знает. В конце концов, ее могут даже оправдать... А Драко просто не допустит ареста, потому что, если узнают о том, что он убийца, это погубит его сразу и навсегда. Прощай свобода, здравствуй, Азкабан. Поэтому ему придется изворачиваться, придумывать уловки, комбинации, планы, как обвести вокруг пальцев всех, кто захочет узнать его истинную сущность. И чем сильнее он будет опутывать себя этой паутиной, тем прочнее будет привязывать себя к Лорду, тем меньше станут шансы на нормальную жизнь. Темный Лорд уверен, что до конца дойдет только преданный ему слуга, истинный Пожиратель Смерти. Все остальные не выдержат, сломаются, сдадутся. Вот в чем смысл убийства...

- Что у тебя с Поттером? Вы расстались? Почему? Разве ты можешь себе это позволить? Рядом с Гарри ты был так хорошо защищен... От закона...

Конечно, Снейп имел в виду совсем другое. Естественно, Драко никто не тронул бы и пальцем, продолжай он оставаться парнем Гарри Поттера. Уж гриффиндорец точно не позволил бы кому-то влезать в их жизнь. Он бы нашел способ вытащить Малфоя из любой передряги. Поэтому разумно было бы держаться его, но... Снейпа интересовало не это. Он хотел знать про задание Драко. Если Лорд действительно поручил ему что-то, связанное с Поттером, Драко должен был пытаться вернуть гриффиндорца, во что бы то ни стало.

- Я всегда готов помочь тебе, Драко, надеюсь, ты не забыл?

Прошлый год оставался для Малфоя загадкой. Это был тот маленький клин, который никак не давал сойтись его теории насчет Снейпа. Если бы он служил Дамблдору, стал бы он прилагать столько усилий, чтобы помочь Драко солгать на министерском допросе? Может быть, и стал бы... Если бы у него были на то причины. Пока Драко видел лишь одну. Он почему-то представляет для Ордена ценность, и Дамблдор лично хочет его прикрыть. Но ведь и Дамблдору не видна целиком вся картина. Конечно, они о многом договорились в прошлом году, но ведь речь не шла об убийстве...
Нет уж, Снейп от него ничего не узнает, даже если Драко ошибается насчет его преданности Лорду.

- Я помню, сэр. Но ведь бывают проблемы личного характера. Расставание с Поттером как раз из таких.

* * *

- Смирррррно! - профессор Грюм начинал каждый урок, обращаясь к студентам так, словно они давно уже служили в отряде авроров. На уроках ЗОТС в этом году царили строжайшая дисциплина и порядок. От учеников преподаватель требовал полного и беспрекословного подчинения. Как на войне, думал Гарри порой. Впрочем, ему уроки ЗОТС нравились в этом году куда больше, чем в прошлом. Крам неплохо преподавал теорию, его прекрасно обучили в Дурмстранге, но на его занятиях не хватало практики. Грюм же, наоборот, признавал только практический подход. Он считал, что по книгам можно научиться исполнять какое угодно заклинание, но правильно применять его в жизни - никогда. Поэтому профессор искусственно создавал на уроках модели различных боевых ситуаций и заставлял студентов быстро соображать и "применять" различные заклятья (конечно, это делалось без палочек, чтобы ученики не покалечили друг друга).

Больше всего Гарри нравились факультативы, на которых Грюм действительно готовил их к тому, чтобы стать настоящими аврорами. На основных занятиях он не рассказывал о различных ловушках, подводных камнях и прочих мелочах, с которыми приходится сталкиваться мракоборцам. Гарри предполагал, что профессор не совсем доверял слизеринцам и не хотел делиться с ними опытом. Зато на факультативе, где из слизеринцев были только Блейз и Драко (последнего Грюм тоже не особо-то жаловал), он говорил начистоту и показывал им некоторые разделы магии, которые, как предполагал Гарри, были сверх программы и не совсем одобрены Министерством.

Профессор Грюм по обыкновению стоял в центре кабинета, опираясь на трость. Для покалеченного, видавшего виды старого аврора стоял он очень прямо и, можно сказать, даже гордо. Говорил профессор всегда громко и отрывисто. Тоном, каким обычно отдавал приказы. Еще он, как правило, пропускал вводную часть лекции и приступал сразу к делу.
- Магия иллюзий, - коротко объявил Грюм. - Кто знает, что это такое?
Гермиона как всегда устремила руку в воздух.
- Мисс Грейнджер?
- Магия иллюзий помогает создавать нам видимость объектов. Абсолютный обман зрения и слуха.
- Верно, - кивнул Грюм, наградив Гриффиндор десятью очками. - Для чего нужна, по-вашему, такая магия?
Класс молчал. На этот вопрос не было ответа даже у Гермионы. Гарри задумался. Он встречал в книгах ссылки на иллюзионные заклинания, которые представлялись ему совсем простыми и бесполезными. Пару раз об этом упоминал профессор Флитвик. Он говорил, что иллюзии или, как он часто называл их, "фокусы", часто используются, чтобы впечатлить кого-то, поразить или напугать. Словом, каким-то образом привлечь к себе внимание. Вот оно что!
- Неужели никто не скажет мне, почему я считаю необходимым знание "фокусов"? - рявкнул Грюм. - Соображайте!
Гарри нерешительно поднял руку.
- Поттер! - мракоборец устремил на него взгляд своего нормального глаза, в то время как волшебный по-прежнему вращался и крутился, наблюдая за всем классом.
- Если бы я был аврором, - сказал Гарри, - я бы применил иллюзию, чтобы отвлечь противника в критической ситуации...
- И верно поступил бы! - похвалил его Грюм и рассмеялся. Смех профессора очень сильно напоминал карканье. - Иллюзии спасали жизнь не одному аврору. Конечно, их очень легко распознать. Есть заклятия, делающие вас невосприимчивыми к этому виду магии, но, когда у вас есть лишь пара секунд, на то, чтобы спастись, вся прелесть "фокусов" в том, что они очень просты в исполнении.
Профессор сделал взмах палочкой, и студенты с визгом принялись прикрывать головы от крупных булыжников, дождем посыпавшихся на их головы с потолка.
- Доля секунды, - сказал Грюм, прекратив заклинание. - И я бы уже мог убежать, аппарировать, заклясть кого-нибудь, не так ли? Внезапность, вот чем они хороши, эти "фокусы". Посудите сами, мы ведем о них речь с начала занятия, и, тем не менее, почти все из вас купились на мой простой трюк.

Гарри понравилось работать с иллюзиями. Для того, чтобы создать "фокус", требовалось только произнести заклинание (мысленно, конечно, иначе кто угодно догадался бы о том, что перед ним иллюзия) и четко представить себе желаемый предмет. Единственная сложность была при создании "живых иллюзий", то есть людей и животных. Эти иллюзии необходимо было постоянно подпитывать, то есть держать в голове и контролировать. Иллюзия вела себя в точности так, как маг требовал. Если он сказал иллюзорному тигру прыгнуть, тот прыгал, рычать - рычал и так далее, но если маг забывал о созданной иллюзии, она вскоре исчезала.
Еще Гарри понял, почему об этом разделе магии так мало говорилось в учебниках. Ведь он действительно был по сути своей бесполезен. Ну кому, скажите (кроме Фреда и Джорджа Уизли, конечно), будет интересно создание недолговечных, непрочных и простых "фокусов"? А вот в будущей профессии Гарри могла пригодиться любая мелочь, все что угодно могло спасти ему жизнь.

- Это действительно невероятно! - сказала Гермиона, когда после факультатива они решили прогуляться на улице. - Я никогда не думала, что такой пустяковый раздел магии может быть полезен! А ты, Гарри, молодец, сообразил. Я слышала, Грюм как-то говорил о тебе профессору МакГонагалл, что ты прирожденный мракоборец. Это хорошо, что он так высоко тебя ценит...
- Ну да, - кивнул Гарри. Для него не было таким удивительным отношение Грюма. Ведь к нему он привык еще на четвертом курсе. На самом деле, он все никак не мог поверить в то, что именно самозванец, а не настоящий Аластор Грюм, дал ему идею идти в мракоборцы. Чего, интересно, добивался этим Барти Крауч, если все равно планировал убить Гарри в конце года?

Осень, вступая в свои права, приносила с собой прохладный ветер, тяжелые серые облака и вечерний туман. Серая дымка повисла над озером, так что уже в пяти метрах от берега ничего не было видно. Гарри, Рон и Гермиона стояли на берегу и дышали свежим прохладным воздухом, пахнувшим влажной листвой и приближавшимся дождем.
- Как редко нам удается вот так побыть вместе, - сказала Гермиона, вдыхая полной грудью.
- Да, - ответил Рон, - все эти личные проблемы. Может, да ну ее, эту личную жизнь?
Гарри усмехнулся и кивнул Ромильде, которая энергично махала ему обеими руками, возвращаясь вместе со своим курсом в замок после Травологии.
- Ну да, - сказал парень тихо. - Ну ее, личную жизнь... Хорошая идея, Рон. Куда бы ее деть?
Гермиона хотела что-то сказать, но, набрав в легкие воздуха, выдохнула и опустила глаза, глядя куда-то в глубь тумана. Гарри стоял, прислонившись к стволу росшей на берегу плакучей ивы и сложив руки на груди. Он думал о том, что они изменились. И очень сильно. Может быть, даже бесповоротно. Стали совсем другими, стали хуже друг друга понимать.

* * *

За окнами раздавался равномерный шум дождя, не прекращавшегося уже вторые сутки. В камине весело потрескивал огонь. Драко Малфой сидел в своем любимом кресле, пил ром и изучал взятую в запретной секции библиотеки книгу по темным заклинаниям. Она была настоящим кладезем знаний, Драко удивлялся, как такое замечательное пособие по черной магии вообще могло попасть на полки школьной библиотеки.

Abscidere - заклинание отрубания. Позволяет отрубать противнику части тела, мгновенно исцеляя при этом раны.

"Отлично, - думал Малфой, - хочешь, руку отрубишь, хочешь - ногу... Очень полезно".

Он усердно копировал в тетрадку отдельные, заинтересовавшие его заклятия и контрзаклятия. В конце концов, рано или поздно они должны были ему понадобиться, это уж без сомнения.

Afficere - причиняет мгновенную, очень резкую боль. У особо чувствительных людей может вызвать потерю сознания.

"Вот тебе на! И никаких пометок насчет того, что оно непростительное. Тут и Круциатус не понадобится..."

Драко взмахнул палочкой, и формула заклятья вместе с описанием перенеслась в тетрадь. Парень продолжал листать книгу, поражаясь, насколько простыми и полезными могли быть эти темные заклятия.

Deflagre - сжигает дотла все, что попадется на пути...

"Да ему цены нет, этому заклинанию..."

Драко сделал глоток из бокала. Голова уже приятно кружилась, это означало, что еще пара стаканчиков рома - и он преспокойно уснет в кресле, прямо у камина... С утра, конечно, будет болеть голова. Зато никаких мыслей о Поттере в нее не придет.
Поттер.
Когда Малфой вспоминал о гриффиндорце, его охватывала такая тоска, что хотелось пойти спрыгнуть с Астрономической башни. На самом деле, зачем тогда ему вся эта скрытность? Зачем тайные планы и теории? Зачем вообще что-то делать, если гриффиндорца с ним уже не будет? Драко ни о чем не жалел, он вообще не умел этого делать. Случилось - значит, должно было случиться, и с этим надо жить. Выживать, если придется. Но вот только очень трудно было жить с любовью к Поттеру.

Знаешь, Поттер, я могу любить и на расстоянии. Потому что личная свобода мне важнее.

Однажды он сказал это Поттеру, сам не понимая, как неправ он был. Личная свобода. Для чего она нужна, если каждый день видишь, как любимый дарит свою нежность кому-то другому. Кому-то, кому эта нежность не нужна, кому плевать на все, кроме славы и известности. Впрочем, амбиции Ромильды больше не должны были волновать Драко, да они и не волновали. Его уже ничто не волновало.

- Ну, зачем ты так много пьешь? - Юни взял бокал из бесчувственных рук Малфоя и поставил его на столик. Потом помог брату добраться до кровати.
- Как ты... вошел? - пробормотал тот неразборчиво.
- Ты не закрыл дверь.
- Чего тебе от меня надо? - спросил Малфой со стоном. - Что вам всем от меня надо?
Он спросил это не для того, чтобы получить ответ, нет, конечно, Драко знал, что никто ему не ответит. Только он сам может распутать эту цепочку и понять, кто и как пытается его использовать... Только он сам.
Но сейчас думать об этом совсем не хотелось. Хотелось провалиться в глубокий беспробудный сон без сновидений.

* * *

Гарри был на краю. Он не понимал, куда идут его отношения с Ромильдой. Он и не хотел их продолжать, но чтобы порвать с ней, он должен был признаться себе, что поступил недостойно, что просто использовал девушку и проецировал на нее свои чувства к Драко. А он не хотел снова возвращаться к тому, откуда пришел. Нет... Он не станет страдать. Он лучше замкнется в себе и сосредоточится на учебе.
В конце года решится его судьба, если он плохо сдаст выпускные экзамены, то попрощается с мечтой об Академии Авроров раз и навсегда, о чем ему очень часто напоминала профессор МакГонагалл, которая была не в восторге от его успехов по трансфигурации. Гарри так и подмывало спросить декана, кто в таком случае убьет Волдеморта, но он как-то всякий раз сдерживался.

- Гермиона, дашь мне скатать Заклинания? - спросил Гарри, присаживаясь на диван у камина. Гермиона, перелистнув страницу книги, сделала вид, что не слышала его. Она принципиально не любила давать списывать такие важные предметы, как Заклинания. Рон легонько толкнул девушку локтем.
- Гарри спросил, дашь ли ты ему списать Заклинания.
- Я все слышала, - отозвалась та недовольно. - Просто не хочу, чтобы Гарри полагался только лишь на мои знания. Вдруг однажды ему придется самостоятельно проводить ритуал погодных условий.
- Ну, точно, - усмехнулся Рон, - а я ведь и забыл, что Гарри после школы мечтает устроиться в департамент предсказателей погоды. Наколдует - предскажет. Вот такая карьера!
Он показал другу большой палец. Гарри рассмеялся.
- Очень смешно, - буркнула Гермиона, протягивая Поттеру тетрадь. - Учти: это в последний раз.
- Не волнуйся, - успокоил Гарри Рон. - В следующий раз она даст списать мне, а я - тебе.
- Я и не сомневался, - улыбнулся Гарри, открывая тетрадь и начиная переписывать. - Спасибо Герм.

Только что он закончил копировать конспект Гермионы, как к нему подсела Ромильда, настойчиво требуя ласк и внимания. Она обвила его руками, прижимаясь так близко, что это уже казалось неприличным. Гарри чуть отстранил ее от себя, взял за подбородок и легонько чмокнул в губы.
- Это уж слишком, Роми, - сказал он, когда она снова попыталась прижаться к нему.
- Что такого? - прошептала она ему на ухо, так громко, что все сидящие рядом слышали это. - Ты мне так нравишься, что я хочу быть еще ближе.
- Прости, мне нужно еще делать уроки, - солгал Гарри.
- Ты совсем со мной не общаешься в последнее время, - девушка обиженно надула губки, смахнув с лица светлую прядь.
- Нам столько задают, ты себе не представляешь, - сказал Гарри.
- Но...
- Роми, иди, пожалуйста, к себе, - прошептал он ей на ухо. - Уже поздно, а мне еще столько всего надо сделать. Обещаю тебе, завтрашний вечер я целиком проведу с тобой.
Обрадованная его обещанием, Ромильда весело ускакала в спальню, взяв подружек под руки.
- "Я хочу быть ближе, Гарри... Оооо!", - Джинни плюхнулась на диван рядом с ним, очень похоже изобразив Ромильду.
- Прекрати, - одернул подругу Поттер. - Зачем ты так делаешь? Я и так нехорошо поступаю с девочкой...
- Так расскажи ей об этом, не обманывай! - сказала Гермиона.
- Кто кого обманывает еще неясно, - оборвала ее Джинни. - Я слышала, как она спорила со своими подружками, что переспит с тобой.
- Фу, как цинично, - заметила Герм, захлопывая книгу.
- Такова жизнь, - рыжеволосая девушка пристально смерила ее взглядом своих светло-карих глаз.
У Гарри екнуло сердце, когда он увидел лицо Джинни - и как же могла измениться эта веселая, живая и обаятельная девушка? Джинни, которую он знал, была не такая. В ней всегда было что-то от Фреда и Джорджа, от этой их непосредственности и беспечности. Но Джинни, сидевшая сейчас перед ним и утверждавшая, что жизнь сама по себе цинична, была просто неузнаваема. Как же изменить ее в обратную сторону? Прекратить все убийства? Нет, этого было бы мало. Ничто не вернет ей ее беспечность. К сожалению, девочка уже узнала, что такое смерть. И пусть, Гарри был уверен, она не любила Дина по-настоящему, эта потеря оставила в ее душе неизгладимый след.
- Ты неправа, Джинни, - спокойно сказала Гермиона. - По крайней мере, насчет Ромильды. Я не вижу в ней ничего подлого или испорченного, как видишь ты. Эта бедная девочка похожа на тебя саму пару лет назад.
Джинни вздрогнула.
- Ничего подобного! - заявила она.
- Да ну? - Гермиона продолжала спокойно смотреть на девушку. - Помнишь, как ты обожала Гарри? Ты только о нем и говорила, когда мы оставались наедине. Ты спрашивала меня, как тебе покорить его, завоевать? Сказала мне однажды, что тебе неважно, даже если на самом деле он полный кретин...
- Это было раньше, - потупилась Джинни, стараясь не смотреть на Гарри, который и сам был смущен этим неожиданным рассказом.
- Другими словами, - продолжала Герм, - Гарри был твоим кумиром, а ты - его фанаткой, готовой терпеть любые его выходки и недостатки. Я рада, Джинни, что ты поняла несовершенство таких отношений и что, узнав Гарри ближе, решила, что он не подходит тебе. Но не все девушки такие же умные, как ты. Не каждая способна сознательно разрушить свою мечту об идеальном парне, о принце, и строить реальные отношения. Ромильда пока еще мечтательница.
Какое-то время Джинни молча изучала сжатые кисти, сложенные на коленях. Потом встряхнула головой и с улыбкой посмотрела на Гермиону.
- Ты права, - сказала она. - Я слишком строго сужу. Просто для меня это уже пройденный этап.
С этими словами она встала, пожелала всем спокойной ночи и поднялась наверх, в спальню. Гермиона повернулась к Гарри.
- А ты, - сказала она. - Представь себе на месте Ромильды Джинни, родную сестру твоего лучшего друга. Ты смог бы ей причинять такую боль? Разве это не эгоизм чистой воды - то, что ты делаешь?
Гарри промолчал, в душе соглашаясь с каждым словом подруги. Конечно же, Гермиона была права. Он эгоист, думающий только о себе. Конечно, до поры до времени Ромильда будет с ним счастлива, ведь он, ее принц, рядом с ней, и ей даже будет казаться, что она сама его добилась. Но как же больно ей будет, когда она поймет правду. Возможно, сама по себе, и это в лучшем случае. А возможно, только когда он предложит ей расстаться.

"Какой же я идиот, - подумал он. - И какая же Гермиона умница!"

* * *

Какие разные слова иногда люди говорят друг другу. И как часто имеют в виду совсем другое...

Ветер трепал волосы, все время сбивая их на лицо, он пробирал до костей, тонкая мантия совсем не спасала от дождя, срывавшегося с неба мелкими, едва заметными, каплями. От головокружительной высоты тошнота подступала к самому горлу, но Драко упорно заставлял себя смотреть вниз. Он сидел на кирпичной стенке и рассматривал мелькавшие внизу синие зонты рэйвенкловцев, которые спешили в замок. Должно быть, с Травологии или с Ухода... Сердце то и дело совершало бешеные попытки вырваться наружу, страх хватал за горло, но Драко смотрел и смотрел.

"Прошлый раз, когда ты был здесь, - говорил он сам себе, - с тобой был Поттер... А больше не будет"

В прошлый раз, когда они вместе с гриффиндорцем поднимались на Астрономическую башню, Драко чувствовал полнейшую уверенность в себе. Когда гриффиндорец подбежал к нему и схватил за руку, Малфою казалось, что воздух держит его сам по себе, что он летит... Сейчас все казалось таким шатким и иллюзорным. Словно и не было этой стенки, которая держала его. Он падал, падал...

Подумать только, однажды он ходил по бордюру, испытывая фортуну, только лишь из-за того, что Блейз унизил его. И из-за этого-то он так переживал? Драко тихонько смеялся, смахивая бегущие по щекам струйки дождевой воды. Она была пресная-пресная на вкус. Все слезы он уже выплакал ночью, залил литрами огневиски, выдохнул вместе с дымом ментоловых сигарет. Нет, слез не было. Драко, наверное, даже удивился бы, если бы ему удалось немного поплакать...

"Ну давай, - уговаривал он себя. - Порыдай, выплесни все наружу... Мне страшно за тебя, Драко... Не сдерживайся, потом будет хуже!"

Но слез не было. Тоска, горечь, разочарование, апатия.

И одиночество. Черт возьми, почему в этот раз нет МакГонагалл? Почему она не кричит, чтобы он спустился? Почему вообще никому нет до него дела? И где, спрашивается, Поттер на своей "спасательной" метле?

- Либо ты сам спустишься, либо я тебя спущу!

- Да, Поттер... Спусти меня! Немедленно!
Драко закрыл глаза и расставил руки в стороны, позволяя ветру наполнить себя, как парус. Он был готов вот-вот соскользнуть вниз, и почему-то ему казалось, что он не упадет, а будет просто парить в воздухе, как бабочка...

- Это из-за меня, да? Скажи, это из-за меня?

- О, да, - шептал Драко, - из-за тебя, из-за кого же еще? Почему ты стал смыслом всего, почему?
Действительно, неужели же не осталось в его жизни ничего, что не было бы связано с гриффиндорцем? Ведь Драко же любил мать, в конце концов. Разве он не готов был ради Нарциссы на все? Разве нет?

- Малфой... Я хочу тебя поцеловать...

- Пожалуйста, Поттер... Для тебя все, что угодно. Только реши уже что-нибудь. Сбрось меня или вытащи.

* * *

Было около трех ночи.
- Где ты был? - спросил сонный Рон, когда Гарри вошел в спальню, громко закрыв за собой дверь.
- Не спрашивай меня ни о чем, - Гарри задернул полог кровати и лег на бок, обхватив подушку. Он лежал с открытыми глазами, перед которыми вставали разнообразные картины...

"Я сделал это... я это сделал... Что ж, если она будет счастлива..."
- Ну и что, а мне все равно, что ты старше, - этот ее горячий шепот на ухо. Можно закрыть глаза и не видеть ее глаз. И не видеть ее наивной улыбки. И не думать о том, что сказала Гермиона. Можно просто делать то, что она от него хочет... Прикасаться так, как того желает ее, да и его тело. Целовать... И не думать, не думать...

Они были в выручай-комнате. Один на один. И в этот раз она превратилась в маленькую уютную спальню в гриффиндорских тонах, удивительно похожую на комнату Гарри у него дома. Ромильда хотела казаться уверенной в себе, но так трогательно дрожала от страха, что Гарри испытывал огромное чувство стыда, вспоминая о том, что произошло...

- Гарри, полегче, пожалуйста...- шепчет Роми сдавленно.
- Что такое? Скажи? - он отрывается от ее шеи и устремляет на ее удивленный взгляд.
- Ты слишком тяжелый.

Ну конечно, как он мог не понимать этого. Ведь Роми была девушкой, ее тело было гораздо более хрупким и нежным, чем мужское. Конечно, оно вряд ли бы выдержало того напора, с которым Гарри обычно занимался любовью. Страсть пришлось умерить, но...

Пальцы скользят от шеи вниз, огибая грудь, гладят круглый мягкий живот... О, Мерлин, как это все странно... Она такая горячая, такая... Гарри закусывает губы, от сладкого стона. Он чувствует острое желание войти в нее прямо сейчас, но что-то останавливает его, какое-то неизведанное чувство. Он боится быть грубым. И входит нежно и осторожно... Бережно и ласково гладит девушку по спине, бедрам... Целует...

Гарри закрыл глаза, снова и снова прокручивая перед собой все, что произошло там, в выручай-комнате. Он был достаточно нежным, достаточно горячим и страстным, достаточно внимательным... Ромильда была на пике блаженства. Казалось, она ничего не понимала, пребывая на седьмом небе от счастья... Это безумие овладело и им тоже на какое-то мгновение, но лишь на какое-то. А потом...

Светлая челка падает на глаза. Ромильда больше не может сдерживаться, принимая Гарри, она уже стонет в голос, а он старается целовать ее как можно дольше и глубже, чтобы не слышать этого голоса. Его тело отвечает на ее стоны приливом возбуждения, но его разум... Хочет слышать другие стоны... низкие, хрипловатые...
- Гарри... ммм... как сладко!
- Назови меня "Поттер"! - шепчет он, вгрызаясь жестоким поцелуем в тонкую нежную кожу на шее девушки.
- Зачем?
- Назови меня "Поттер"! - требует он еще более настойчиво. Его движения резче и грубее...

Как он мог так себя вести? Даже в сексе он не смог дать ей того, что она хотела: простой ласки и нежности... Почему-то Гарри чувствовал себя полнейшей мразью.

- Поттер, как хорошо... - шепчет девушка, задыхаясь в экстазе. - Я люблю тебя...
- Я тебя тоже, - отвечает он еле-слышно.

"Я люблю тебя, Драко... Люблю..."

- Правда? - Ромильда обнимает его крепко-крепко, нежно целуя в висок.
- Правда, - говорит Гарри, испытывая жгучее желание дать самому себе пощечину.

"Мразь! Мразь! Мразь!"

* * *

Грюм расхохотался своим похожим на карканье смехом.
- И вы, Финниган, значит, думаете, что убить можно только одним-единственным заклинанием?
Симус, только что брякнувший что-то в этом роде, смущенно потупившись, глядел в свою тетрадь, не решаясь поднять взгляд на профессора. Аврор обвел класс взглядом.
- Ну, - спросил он. - Кто еще так считает?
Конечно, никто не поднял руки, не произвел ни звука.
- А может, кто-то знает какие-нибудь заклятия, которые могут сослужить службу не хуже Авады Кедавры?
Драко небрежно поднял руку.
- Малфой? - Грюм смотрел на него очень-очень подозрительно, причем обоими глазами, словно пытаясь прочесть его мысли. - Ну?
- Abscidere, - сказал Драко уверенно.
- Что оно делает? - спросил Грюм. - Опишите!
- Отсекает человеку любую часть тела, какую захочет отрубить темный маг, - ответил слизеринец.
Грюм одобряюще засопел.
- И какие от него нужны защитные чары?
- Мгновенный щит не подействует, - отрапортовал Малфой. - Любые зеркальные чары являются контрзаклятиями к этому заклинанию.
- Десять баллов Слизерину, - сказал Грюм как-то не очень довольно. Драко внутренне усмехнулся, еще бы, дед подозревал его во всех смертных грехах и уж наверняка решил, что Малфою приходилось не раз применять это заклинание. Хотя слизеринец только недавно прочел о нем в книге.
- Еще заклятья? - спросил Грюм. Класс напряженно молчал. Даже Грейнджер пасовала по части темной магии. - Малфой, может, назовете нам что-то еще? Не менее убийственное...
- Deflagre, - ответил Драко, глядя на профессора. - Сжигает что угодно. Защита - вода, если только успеть ее вовремя применить.
- Пожалуй, еще десять баллов. Знаете что-то еще? - спросил Грюм. - Что-нибудь такое изощренное...
- Amens, смятение разума. Действует как Империус, но менее интенсивно, поэтому не входит в список непростительных. Смешивает мысли противника, ему можно подбросить навязчивую идею убить самого себя. Действие длится всегда по-разному. Может занимать от пары минут до двух-трех дней. Защита - только окклюменция.
Грюм пробормотал себе под нос что-то вроде "подозрительная осведомленность", но наградил Слизерин еще десятью баллами.
Драко сел на место. Он не чувствовал ни гордости, ни радости за то, что смог утереть нос выскочке Грейнджер. В конце концов, разве это еще было важно?
- А еще можно лопатой по голове, и никаких тебе проблем, - услышал он сзади голос Уизли. Поттер и его друг тихо рассмеялись.

- Почему ты вчера пропустил тренировку? - спросил у Малфоя Блейз, догнав его в коридоре.
- А с каких пор ты, Забини, стал рьяным игроком? - в свою очередь спросил Драко. - Захотел и пропустил. Я - капитан, что хочу, то и делаю.
- Очень интересная тактика, - мрачно бросил Блейз, шагая рядом. - В любом случае, я вел ее вместо тебя.
- Очень рад, - отозвался Малфой, не глядя на Забини. - Тебя не запинали битами в раздевалке?
Блейз усмехнулся.
- Интересно, как бы у них это вышло?
- А что это ты все время рядом со мной болтаешься? - спросил Драко с подозрением. - Че, гриффиндорцы с этим твоим клубом тебя кинули?
- Мне скучно, - пожал плечами Забини. - А ты - единственный адекватный человек с Слизерине, хоть и ненавидишь меня.
- Пошел к черту, - процедил Малфой сквозь зубы.

"Адекватный? Ты рехнулся что ли, Забини? Или совсем уже ослеп? Да я еле-еле держусь..."

На занятие по окклюменции Драко пришел намного раньше Поттера. От нечего делать он просто изучал глазами кабинет Снейпа, мрачный и темный, как и сам его владелец. Кабинет находился в глубине подземелий, там не было ни одного окна, только вентиляционные люки, плотно закрытые решетками. Свет в комнате был от камина и от двух факелов, висевших на противоположных стенах.
- Вы уже тут, Драко? - профессор вышел из подсобного помещения, держа в руках какие-то пробирки, которые он расставил по шкафам.
- Здравствуйте, сэр, - сказал Малфой. - Простите, что без разрешения.
- Ничего, - снисходительно кивнул Снейп. - Чаю хотите? Пока Поттер не пришел.
- Благодарю, нет, - Драко давно уже принял для себя за правило не пить ничего из рук тех, кому не доверял. А Снейп в этом списке был одним из первых.

"Хотя, разве есть смысл что-то скрывать? Может, рассказать Снейпу все? Облегчить совесть? Интересно, сколько лет мне дадут?"

Раздался стук, и в дверь просунулась взлохмаченная голова запыхавшегося Поттера. Снейп скривился.
- Пять баллов с Гриффиндора за опоздание, - сказал он неприятно.

В этот раз они практиковали невербальные заклинания, что обеспечивало эффект неожиданности. Поттер, конечно, по-любому не мог пробиться сквозь естественную защиту Драко, зато Малфой мог "читать" того вдоль и поперек, потому что гриффиндорец ни разу не успевал вовремя закрыться.

"Legillimens!"

- Надеюсь, это не повлияет на твою новую жизнь? - Уизли подходит к Поттеру и берет его за плечо. А Поттер смотрит, как Драко несут на носилках в школу....
- Нет. С чего вдруг? И потом, мадам Помфри сказала, что к вечеру он уже будет здоров, - отвечает он и идет вместе с друзьями в замок.

- Поттер, смотрите по его глазам, - сказал Снейп раздраженно, видя, что у Гарри ничего не получается. - Вы должны заметить, когда Малфой применит заклинание. Сосредоточьтесь!

Как же, заметит он. Поттер совершенно неспособен к окклюменции. Хотя, за последнее время он довольно преуспевает в маскировке своих эмоций. Или, может быть, Драко ошибается? Может, Поттер ничего не скрывает? Может, все это правда? Может быть... Хотя, неважно.

"Legillimens!"

Теперь Драко видел перед собой лицо Грейнджер, которая строго внушала Поттеру:
- А ты, представь себе на месте Ромильды Джинни, родную сестру твоего лучшего друга. Ты смог бы ей причинять такую боль? Разве это не эгоизм чистой воды - то, что ты делаешь?
Будь Драко на месте Поттера, он послал бы ее подальше, чтобы не совала свой ученый нос в личную жизнь. Но он не Поттер. Да и зачем ему им быть?

- Поттер, Вы не можете сосредоточиться! - Снейп повысил голос. - Смотрите ему в глаза. В глаза!
- Я смотрю! - оправдывался гриффиндорец.

Он лгал, конечно, потому что боялся смотреть в глаза Драко по какой-то причине. Он что-то скрывал. Впрочем, Малфой не горел желанием это узнать. Даже если у Поттера была какая-то тайна, она вряд ли касалась его. В чувствах Гарри он ясно читал желание жить без Драко. Этим желанием были пропитаны все мысли гриффиндорца, и Драко не знал, как с этим бороться, да и не видел смысла.

- Еще раз. Малфой, начинайте.

"Как скажете, профессор. Legillimens! "

Руки Поттера. Почему-то крупным планом. Почему-то они дрожат, скользя по бледной коже. В ушах - сдавленное дыхание... стон...

"Что это, черт возьми?"

Губы Поттера. Скачущее сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Его ресницы подрагивают, касаясь ее кожи... ЕЕ КОЖИ!

"Ну какая мне, к чертям собачьим, разница, с кем он спит? Да пусть он весь Хогвартс перетрахает, я и бровью не поведу..."

Руки. Огибают живот, спускаются ниже. Девушка стонет, инстинктивно зажимая его руку между ног. Тонкие пальцы, двигаются медленно... ласкают ее, заставляют сдавленно стонать...

"Мне все равно. Делай, что хочешь..."

Губы. Они целуют девчонку за ушком. Обнажая белые зубы, он кусает ее за мочку. Спина Вэйн изгибается дугой, она подается бедрами вперед, и он входит в нее...

"Ты свободен, в конце-то концов, разве нет?"

Руки. Обхватывают ее за талию, нежно гладят по бедрам, по спине...

"Я сам тебя выгнал, я сам... Я сам..."

Губы. Что-то шепчут на ухо, зарываясь в ее светлые волосы.
Она прижимается к Гарри, и Драко слышит ее шепот:
- Поттер, как хорошо! Я люблю тебя...

"Нет! Не отвечай! Мать твою, Поттер, если ты хоть как-то ценишь то, что у нас было! Молчи!"

- Я тебя тоже...

"Нет, Гарри! Я не верю! Я не верю!"

- Правда?

"Скажи, что нет! Оттолкни ее. Скажи, что НЕ ЛЮБИШЬ!"

- Правда...

"Сдохни, Поттер!!!"

- Мистер Малфой, что с Вами? - Снейп, ничего не понимая, смотрел на Драко, когда он поднял палочку, направил ее на Гарри и тихо прошептал заклинание, одновременно обрывая связь сознаний. Поттер дернулся, словно от пощечины, и посмотрел прямо в глаза Драко. Каким-то виноватым взглядом, каким-то странным и отрешенным, словно он и не видел перед собой слизеринца.

Драко не сказал ни слова. Он медленно вышел из кабинета, пошатнувшись, оперся о холодную каменную стену и таким образом дошел до гостиной. Там он упал на диван и долго еще лежал с закрытыми глазами, не обращая ни на кого внимания.

Кто бы мог подумать, что это будет так больно? Кто бы мог подумать, что Поттер так быстро забудет о нем? Кто бы мог подумать, что Драко всерьез может желать любимому смерти?

* * *

Троица поднималась по протоптанной тропинке, ведущей от школы в деревню. Сзади слышны были возмущенные возгласы препиравшихся с Филчем пятикурсников. Им идти на вечеринку в Хогсмид запретили из соображений безопасности.
- Она на тебя обиделась? - спросила Герм, имея в виду Ромильду.
- За вечеринку? - спросил Гарри и покачал головой. - Нет. Ну, может, и обиделась, но ничего не говорит.
Дело в том, что он решил идти на Хеллоуин, а не остался с ней. Он хотел провести этот день с Роном и Гермионой. Не думать ни о чем, ни о ком... Попытаться вернуться в детство, когда им просто хорошо было втроем бродить по окрестностям, болтать и смеяться.
- Ты теперь почти не улыбаешься, Гарри, - заметила Гермиона, Рон поддержал ее кивком.
- Ты как-то странно себя ведешь, - сказал он.
Гарри вздрогнул.
- Что ты имеешь в виду?
На самом деле он заметил это недомогание еще с прошлого вечера. Тошнота наваливалась на него какими-то внезапными приступами пополам с непреодолимой тоской, от которой хотелось свернуться калачиком в углу и умереть. Гарри не мог выносить присутствия Ромильды. Не мог смотреть в глаза Драко, не мог думать ни о чем, кроме того, что Малфою известно все.

"Ну и что? Разве я не свободен?"

- Ты знаешь, Гарри, - ответила Гермиона. - Ты можешь не идти на вечеринку, если не хочешь.
- Я хочу! - упрямо заявил Поттер. - И я пойду.
И вдруг совершенно без причины, словно самому себе, сокрушенно рассказал:
- Я с ней переспал... И Драко знает...
- Какое это имеет значение? - спросил Рон с раздражением. Он терпеть не мог говорить о Малфое.
Гермиона положила руку на плечо Гарри и заглянула ему в глаза.
- Послушай, - сказала она серьезно. - Я очень не хотела говорить с тобой об этом сегодня, но, боюсь, дальше это откладывать нельзя...
Гарри смерил ее неприятным взглядом. Девушку это не смутило.
- Буду откровенна, - продолжала она, - Ты в последнее время сам не свой. Ладно, в последний месяц, что ты поругался с Малфоем...
- Порвал, - поправил ее Рон.
- Помолчи, Рон, ты тоже много дров наломал, - оборвала его Гермиона. - Я понимаю, тебе нужно было отвлечься от этих мыслей... От Драко. Поэтому ты начал встречаться с Ромильдой. Это можно понять...
- Лучше она, чем хорек, - снова встрял Рон.
- Ты сам замолчишь, или я заткну тебе рот? - с угрозой спросила девушка. - Дай мне договорить. Гарри, ты слушаешь?
Поттера в этот момент накрыл как раз такой приступ тошноты вместе с тоской. Он пожалел, что рядом не нашлось веревки и мыла - удавиться было проще, чем терпеть все это. Но он нашел в себе силы посмотреть Гермионе в глаза и кивнуть.
- Это маска, Гарри, - сказала девушка. - Просто маска. Я уже давно не видела твоего настоящего лица. Знаешь, - она запнулась, - я боюсь, что ты разучился улыбаться по-настоящему. Как тогда, в первый день учебы в большом зале... Ты рассматривал статью, Драко подошел к тебе и обнял сзади, а ты улыбался... Ты светился изнутри, я была потрясена.
На глазах девушки выступили слезы.
- Я хочу еще раз увидеть твою улыбку! Чтобы твои глаза сияли! И эта твоя улыбка дороже всего. Дороже любых ультиматумов и условий... Мы были неправы. Я была неправа, что не сказала тебе этого раньше.
Даже Рон в этот раз промолчал, понимая, что Гермиона говорит правду. Но Гарри, казалось, не слышал ее слов или не понял, что они значат. Он почему-то вдруг ужасно разозлился на друзей. Ему захотелось превратить их в парочку жаб, свиней, гусениц... Злоба накатывала все сильнее и сильнее, не отпускала, заставляла его срываться в крик.
- А теперь меня послушайте! - заорал он. - Вы мне надоели! Оба! Со своими советами, одобрениями, мудрствованиями! Почему я не лез, когда вы завели роман? Почему я не мешал вам? Почему я принял роль аутсайдера? Да, конечно, я был занят Малфоем, мне некогда было сокрушаться по поводу того, что больше нет троицы "Поттер-Уизли-Грейнджер", что теперь есть Поттер отдельно и Уизли-Грейнджер отдельно. И все же я никогда бы не подумал вставать между вами, осуждать ваши отношения или что-то вроде того!
Глядя на истерику друга, Рон и Гермиона не на шутку испугались. Они впервые видели Гарри таким. Он и сам себе поражался. Казалось, что наконец-то выходило наружу все, о чем Гарри молчал два года. Все то, что прятал внутри, о чем предпочитал забывать, лишь бы не ссориться с ними.
- В отличие от вас, - продолжал он срывать голос, - я знаю, что сердцу не прикажешь, не запретишь ему любить того, кого оно любит! Так что, даже если бы ты, Гермиона, полюбила вдруг Крэбба, а ты, Рон, - Гойла, я бы не стал ставить какие-то там условия! Это вы эгоисты. Как я раньше терпел вас обоих?
- Гарри! - воскликнула Гермиона, заливаясь слезами.
- Гарри, как ты... - Рон не договорил, потому что Поттер в этот момент вмазал ему в челюсть и пошел обратно в замок. Рон уже хотел догнать его и дать сдачи, но Гермиона обхватила парня за плечи, изо всех сил пытаясь остановить его.
- Нет, Рон! - кричала она. - Он прав, черт возьми, прав!!!
Гарри был слишком зол, чтобы отметить про себя, что Гермиона ругалась - это было событием, из ряда вон выходящим, значит, она его услышала, поняла. Но он был слишком зол на друзей и больше всего хотел сейчас повеситься, застрелиться или утопиться...

"Может, пойти и обозвать Клювокрыла тупой скотиной? Конец будет быстрым", - подумал он, проходя мимо хижины Хагрида, но все же решил, что вот уж гиппогриф тут совершенно ни при чем, поэтому все же преодолел этот соблазн.

* * *

Ни на какую вечеринку в Хогсмиде он, конечно, не пойдет. Нет уж, Драко устроит себе такой Хеллоуин, какого еще не было ни у кого в Хогвартсе.

"Надо же как-то отметить то, что ровно год назад я поцеловал Поттера вот здесь, под этой самой кадкой", - думал Драко, один за другим аккуратно подрезая тонкие стебли. Он не видел ничего дурного в том, чтобы нарезать себе букетик из прошлогоднего проекта. Кто, спрашивается, весь год таскался сюда дважды в день, чтобы его поливать? Нет, он решительно не мог оставить Поттера без праздничного букета. Никак не мог.

- Вы уж меня простите, - шептал он цветам, когда они были срезаны под корень, все до одного, - ваше время закончилось... То есть, нет... Пока еще нет. Но сегодня закончится.

Он, должно быть, очень странно выглядел, идя по коридору с охапкой белоснежных цветов, потому что заметил, какими удивленными взглядами его провожали все проходящие мимо студенты.
В гостиной Драко нашел Юнатана и отдал ему половину цветов, которые аккуратным взмахом палочки перехватил зеленой лентой.
- Солнышко, - ласково сказал он ему. - Пожалуйста, отнеси их Поттеру. Их гостиная находится в южной башне на тринадцатом этаже. Я думаю, по такому случаю кто-нибудь пустит тебя.
С этими словами он потрепал Юни по голове. Тот поднял на него изумленный взгляд.
- Драко? - робко спросил он. - С тобой все в порядке?
- Конечно, малыш... В полном, - Малфой слегка притянул его к себе и коснулся губ мальчика. Легко-легко, как-то даже мимолетно. - Иди же.

Юни понесся исполнять поручение Драко, а тот, тем временем окидывал гостиную мутным взглядом. Там почти не было его однокурсников, так как они отправились в Хогсмид на вечеринку, тем лучше, никто не будет ломиться к нему и портить праздник... Юнатана он уже отослал...
Драко отнес букет в комнату, поставил его в хрустальную вазу, и так и оставил его стоять на полу в ванной. Белоснежные цветы очень красиво смотрелись на фоне зеленого кафеля...

Теперь Блейз. Драко выглянул из комнаты и взглядом отыскал Забини. Тот стоял у камина и разговаривал с Малькольмом Бэддоком. Кошачьей походкой Драко подкрался к темноволосому слизеринцу, прижался сзади и прошептал:
- Есть разговор, Блейзи...
Забини с удивлением посмотрел на него.
- Я занят, Драко. Видишь ли, мы с Бэддоком тут кое-что обсуждаем.
Малфой больно укусил его за ухо.
- К черту Бэддока, - прошептал он. - Скажи ему, что вернешься через полчаса.
С этими словами Драко взял Забини за отворот рубашки и утащил к себе наверх.
Блейз стоял в дверях, скрестив руки на груди, и смотрел на Драко. С недоумением, с нетерпением, с каким-то даже раздражением.
- Чего тебе надо? - спросил он, слегка изогнув бровь, когда Малфой скинул с себя рубашку и тряхнул волосами, прикусив губу.
- Трахни меня.
- Чтоооо?! Ты в себе, Малфой?
Драко усмехнулся, приближаясь к Блейзу, и прижал того к двери.
- А если и нет? - спросил он и, приближаясь к самым губам брюнета, властно прошептал: - Ты меня сейчас трахнешь, и точка.
С этими словами Малфой расстегнул рубашку Блейза, резко, срывая пуговицы, воланы и прочие украшения. Он облизнулся и прижался губами к смуглой груди Блейза.
- Ты точно сошел с ума, - заключил Забини. - Но, если ты так хочешь...
Он поднял голову Драко за подбородок и впился в его губы.

* * *

Гарри просил, умолял, приказывал не трогать его, оставить в покое... Но почему-то они все решили, что за ним необходим глаз да глаз. И Рон, и Гермиона. Они усадили его рядом с собой и пригрозили, что наложат парализующее заклинание, если он будет дергаться. Ромильду к нему не подпускали, несмотря на ее отчаянные возмущенные возгласы. Джинни была неумолима и просто не выпускала ее из спальни.
В Гриффиндоре в этот Хеллоуин все сошли с ума.
Гарри сидел на диване и смотрел в огонь, весело потрескивающий в камине. Ох, как он хотел в нем гореть... Чувствовать, как плавится кожа, обугливаются кости, мясо поджаривается... Вот тогда, пожалуй, и уймется эта безумная истерика, эта тоска...
Он обернулся, услышав, как его кто-то зовет. Тихим и нежным голосом. Вот бы смерть позвала его таким голосом... Он бы пошел к ней с распростертыми объятьями.
- Гарри Поттер?
Это был тот самый мальчик-блондин, сводный брат Драко. Он стоял, глядя прямо на Гарри, а в руках у него был букет...

Гарри почувствовал, как пульс увеличивается до предельной частоты, больше уже, наверное, нельзя сдерживаться... В руках у мальчишки был букет амариллисов. Он протянул его гриффиндорцу, как-то очень неуверенно.
- От Драко, - сказал он.
Гарри взял цветы дрожащими руками и прижал к груди.
- Он ничего не сказал?
Карлайл покачал головой.
- Просто сказал передать...

Вот тут-то истерика и вырвалась наружу. Вряд ли бы сейчас на Гарри подействовало какое-нибудь заклинание Рона или Гермионы. Он выхватил палочку и кинулся к окну.
- Алохомора!

* * *

Так тесно, так горячо, так больно... Нет, по сравнению с тем, что творилось в сердце Драко, это была ничтожная боль. Руки Блейза так умело ласкали его, довольно грубо, но так, чтобы от наслаждения он мог забыть обо всем. Драко кусал губы, подаваясь бедрами навстречу Блейзу, а тот сам был на пике наслаждения. Он вдавливал его в постель с такой силой, что Драко казалось, еще чуть-чуть - и он растворится в теле Блейза. Еще немного, и его локти не выдержат, хрустнут пополам. Но Драко продолжал громко требовать:
- Сильнее... Глубже. Мать твою, Забини, ты можешь сделать это еще больнее?
Но, наверное, больнее уже было некуда. Малфой чувствовал, как струилась между ног горячая кровь. Плевать... Плевать. Пусть будет еще больнее.
Он кусал губы, задыхался от боли и снова кусал. Белая простынь покрывалась алыми пятнами, а Драко все никак не мог выгнать Поттера из головы. Перед глазами были руки гриффиндорца, ласкавшие грудь девчонки.

Толчок, еще толчок... Теплая ладонь Блейза поглаживает член Драко. Тот кричит, изнемогая от боли и наслаждения. В момент оргазма, блондин слышит, как Забини шепчет ему на ухо, склоняясь над ним:
- За что ты так себя, Драко?
Без сил падая на кровать, Малфой, безумно улыбаясь, отвечает:
- Вон. Убирайся.

* * *

На глазах Гермионы застыли слезы. Она в отчаянии протягивала руки.
- Нет, Гарри, не надо! Пожалуйста!
- Уберите палочки, все! - закричал Рон, боясь, что кто-то спугнет Гарри обездвиживающим заклятьем, и тот сорвется вниз.
Поттер стоял на подоконнике и смотрел вниз, в темную бездну ночи. Вот оно... так близко... так желанно. Надо только шагнуть туда, в пустоту.
- Гарри, не надо!
- Спустись, пожалуйста!
- Ты можешь разбиться...
Гриффиндорцы наперебой умоляли его слезть с окна. Возможно, в этом был какой-то резон. Возможно... Только вот ветер, задорно трепавший волосы, шептал Гарри на ухо совсем другое.
- Я и хочу разбиться, - сказал он совершенно спокойно, не ужасаясь этой мысли. - Скажите кто-нибудь Драко, что я его люблю.

* * *

- Ну, здравствуйте, мои дорогие, - Малфой, шатаясь, дошел до ванной и по стенке сполз на пол, туда, где стояли в вазе амариллисы. Он гладил белые чашечки дрожащими пальцами, целовал их, очень бережно и нежно.

"Что я из себя представляю?"

Драко попытался оглядеть себя как бы со стороны. Усталый, изнемогающий, безумно одинокий, растрепанный, он сидел на полу ванной и счастливо улыбался. Им, цветам.

"Я нашел способ вырвать тебя из своего сердца"

Драко достал волшебную палочку, приставил ее к левому запястью и тихо прошептал:
- Gladius... - заклинание меча полоснуло по руке, и тонкая венка в мгновение ока взорвалась фонтаном крови и адской болью. Приятной болью, умиротворяющей... Драко взял палочку в левую руку и, пока она не перестала двигаться, проделал то же самое с правым запястьем.
А потом он рухнул на пол и из последних сил потянул к себе букет цветов. Ваза опрокинулась, залив его водой. Драко лежал с открытыми глазами и смотрел, как прямо перед ним вода смешивалась с вытекающей из порезанных запястий кровью, окрашивая в алый цвет белоснежные лепестки амариллисов.

"Да, я нашел способ... А кто говорил, что это будет не больно?"

- Встретимся где-нибудь там, Поттер, - прошептал Малфой с довольной улыбкой и закрыл глаза.

Сайт создан в системе uCoz