Название: Драко во Тьме

Автор: ***
Рейтинг: romance, R
Пэйринг: Драко/Гарри
 

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Выходя из раздевалки, Драко в последний раз остановился перед зеркалом, чтобы проверить внешний вид. Даже если уже через несколько минут его волосы и мантию будет трепать ветер, в момент появления на поле он должен был выглядеть лучше всех. Он – Капитан, он должен вызывать такие эмоции. Зависть. Уважение. Восхищение. Он – прирожденный лидер.

Драко провел рукой по волосам, еще раз удостоверившись, что каждая прядь белого серебра находится там, где ей и подобало, обрамляя его прекрасное лицо. Кожаные щитки матово блестели, зеленая мантия спадала ровными складками, он стоял прямо, опираясь на свою «Сверхновую» – идеален во всем.

– Очень, очень хорошо, – одобрительно сказало зеркало.

Драко слабо ухмыльнулся в ответ и отвернулся, чтобы собрать игроков своей команды.
Они моментально откликнулись на его зов. Но вместо того, чтобы пытаться их подбодрить, Драко просто внимательно посмотрел в глаза каждому – пристально, с надеждой – зная, что это поможет им намного больше, чем фальшивые напутствия.

Часы пробили одиннадцать, он повернулся к выходу и уверенно повел их к полю.

В первый раз после третьего курса стартовой игрой сезона был матч между Слизерином и Гриффиндором. И, в отличие от третьего курса, они собирались сыграть ее, как подобает. Никаких гиппогрифов или погодных катаклизмов – никаких препятствий. Эта игра должна задать тон для всех команд на весь сезон. И Драко был уверен, что в этой игре он выйдет победителем.

На поле появилась команда соперников – в ярких красных мантиях. Впереди всех шел Гарри Поттер – вот уж чьим волосам, и так постоянно растрепанным, не требовалась помощь ветра. Обе команды встретились в центре поля. Драко не смог воспротивиться вечному желанию сыграть с Поттером в «гляделки»: молния шрама притягивала к себе, провоцируя Драко гипнотизировать брюнета, пока они обменивались колкостями.

– На этот раз ты проиграешь, Поттер, – прошипел слизеринец во время традиционного рукопожатия.

Зеленые глаза презрительно сощурились.

– Ты имеешь в виду, как обычно, во все наши прежние встречи? Ах нет, это я с тобой перепутал.

Драко пожал плечами.

– Удача рано или поздно покидает людей. Сегодня явно не твой день.

Мадам Хуч не дала Гарри возможности ответить. Последние напоминания насчет честной игры, команда «приготовиться»… Несколько секунд спустя – свисток, и четырнадцать игроков взмыли к небесам.

Это было великолепное ноябрьское утро, ветреное и морозное, но ясное, всего несколько белых облачков виднелись на осеннем синем небе. Драко, поднявшийся на нужную высоту, чувствовал себя так, словно мог увидеть этот мир до самых окраин. И будущее лежало перед ним, подобно горизонту – ведь это был последний год учебы. Последний год он мог развлекаться, потакая своим желаниям, прежде чем наступит взрослая жизнь, и ему придется узнать, каково это – быть Малфоем.

А еще это был последний шанс победить Гарри Поттера. Мимо просвистел бладжер, возвращая Драко к реальности. Юноша выругался мысленно из-за того, что потратил несколько драгоценных секунд не на поиски снитча. Гриффиндорский Ловец кружил над центром поля, Драко подлетел к нему ближе, чтобы на всякий случай быть на равном расстоянии от снитча, если придется соревноваться в скорости с Поттером.

– Найди собственное место для наблюдения! – сквозь шум трибун завопил Гарри.

– Нет уж, мне и тут неплохо, – лениво отозвался Драко, прищуриваясь из-за солнца, бившего в глаза, – а в чем дело? Боишься, что моя «Сверхновая» быстрее твоей старой «Кометы»?

– Моя «Комета» меня вполне устраивает.

Драко бросил быстрый взгляд на юношу и с удовольствием отметил, что тот заскрипел зубами. Блондин решил еще раз показать свое преимущество и рванул на метле в великолепное пике. Гарри, думая, что он увидел снитч, конечно же, помчался за ним вслед. Земля стремительно приближалась, но через мгновение Драко хладнокровно вывернул метлу, направляя вверх. И обернулся, чтобы посмеяться над соперником, отставшим на несколько метров.

– Ты что-то сказал, копуша?

Но вместо того, чтобы ответить на издёвку, гриффиндорец неожиданно взвился на метле ввысь, судорожно бросив через плечо взгляд. Драко понял причину – показался снитч.

Гонка завязалась не на шутку. Ведь каждый из них мечтал, чтобы игра закончилась сообщением о его собственной победе. Они словно молнии летали над полем, огибая игроков, уклоняясь от мячей и преследуя крылатый шарик. Два раза золотой блеск терялся с неярких лучах низкого ноябрьского солнца, но уже спустя несколько секунд вспыхивал снова, и гонка продолжалась.

Весь мир Драко сузился до крошечного золотого шарика. Он едва замечал происходящее вокруг, мчась за снитчем под трибунами и вокруг колец. Блондин чувствовал, что гриффиндорец не отстает от него, и знал, что Поттер так же отчаянно, как и он, пытается взять верх. Так близко, всего несколько метров... ближе, еще ближе... он увернулся от бладжера... взвился вокруг кольца... Черт! Снитч снова не поддался ни одному из Ловцов.

Выведенный из себя, Драко неожиданно дернул метлу вправо, увидев снитч прямо перед собой. И вместо того, чтобы рвануться за ним, юноша быстро наклонился вперед в отчаянной попытке...
Хлоп! Крошечный шарик ударился о ладонь Драко с такой силой, что он почти инстинктивно сжал кулак. Мгновение слизеринец потрясенно смотрел на свою руку. Это происходило на самом деле? Ему не приснились эти миниатюрные крылышки, трепыхавшиеся у пальцев в плену? Да!!

Потребовалась еще секунда, чтобы понять, что все это правда. И тогда Драко сделал то, о чем мечтал все шесть долгих лет.

Светловолосый юноша обернулся и увидел на лице гриффиндорца шок. Зрелище превзошло все ожидания.

– Ты что-то потерял? – злорадно поинтересовался Драко, взмахнув снитчем.

Шок на лице брюнета сменился яростью, Драко упивался вкусом победы. Но на лице Гарри неожиданно появилось другое выражение. Страх. Страх?

– Оглянись! – закричал черноволосый юноша, и тут же Драко ощутил сильный удар в затылок.

Боль мгновенно затопила все тело, снитч выскользнул из непослушных пальцев.

И последнее, что он запомнил, был Гарри Поттер, стремительно летевший к нему, чтобы подхватить.

А потом Тьма поглотила Драко.

Драко во Тьме - Глава 1 «Мир Тьмы»

«...и тогда, в одна тысяча семьсот пятьдесят втором году, великан Мелвин Угрюмый случайно раздавил нескольких гоблинов. Это одновременно стало причиной окончания восстания гоблинов и начала войны между гоблинами и великанами, которая продолжалась семнадцать лет и двенадцать дней. Все это время...»

Драко сопротивлялся желанию захлопнуть книгу и тем самым оборвать этот непрекращающийся нудный монолог. История Магии и так была невероятно скучной книгой, ну неужели нельзя было сделать магический голос, читающий учебники вслух, не таким монотонным. Он был настолько похож на голос Профессора Биннса, что даже книги по Зельям заставляли блондина скучать.

Он устало потёр глаза. По привычке – этот жест обозначал усталость, хотя его глаза больше не могли уставать. Книга продолжала раздражающе гудеть, и юноша заставлял себя вслушиваться – на следующей неделе намечалась контрольная по Истории по тому материалу, который они должны были повторить на каникулах, и ему хотелось поскорее покончить с этим. А значит, требовалось за один раз запомнить как можно больше информации, чтобы потом не возвращаться к этому бреду.

Прошло уже два месяца, два месяца тьмы после того несчастного случая на квиддичном поле. Из-за победы он как дурак забыл, насколько близко подлетел к кольцам. И зрением заплатил за собственную глупость. Колдомедицина могла вылечить множество травм, но не эту. Врачи с сожалением констатировали, что задет мозг. Открытая рана на затылке. Они сказали, что не могут ничего сделать. Отец метал громы и молнии, мать рыдала, а сам он никак не мог поверить. Было проведено одно, два, десять медицинских обследований, но диагноз оставался неизменным: слепота. Неизлечимая.

***

Наконец-то Гарри отыскал на дальних полках библиотеки нужную книгу по Гербологии, содержащую информацию по каким-то особенным грибам. Он захлопнул её, быстро огляделся и сунул подмышку. Потом брюнету могли понадобиться еще несколько книг, но он решил, что найдет их завтра. Гарри не мог, подобно Гермионе, всю ночь рыться в залежах древних томов, покрытых толстым слоем пыли. Ему хватило сегодняшнего вечера. К тому же на следующей неделе намечалась контрольная по Истории Магии, и гриффиндорец должен был начать подготовку ещё до того, как Гермиона за него возьмётся.

Юноша уже шёл к выходу из библиотеки, когда услышал низкий монотонный голос. Чем-то очень похожий на голос мистера Биннса. Только намного скучнее. Гарри, любопытствуя, сунул нос в одну из маленьких комнат. И застыл.

В комнате при свете свечей сидел Драко Малфой.

Перед ним лежала открытая книга... и, казалось, именно она-то и разговаривала. Или же говорил кто-то, скрытый под плащом-невидимкой.

– Кем бы ты ни был, тебе придётся или отозваться, или выйти отсюда. Мне не нравится, когда на меня пялятся.

– Ммм... – изумлённо промычал Гарри.

Он увидел, как Драко поднял голову. И повернулся в его сторону – не глазами, а ухом.

– Это я, Гарри. Поттер. Я... Ммм... не хотел мешать тебе... А как ты узнал, что я здесь?

– По шагам, идиот, как же ещё. На каменном полу очень хорошо слышны шаги.

– А, – Гарри и в самом деле почувствовал себя идиотом, потому что не подумал об этом. – Так... Это твоя книга говорит? Чтобы тебе не надо было её читать? Интересно, как ты это сделал.

Драко раздражённо фыркнул.

– Да, теперь я всегда так поступаю. Я накладываю чары, и она читает себя вслух сама. Так что я почти как ребенок, которому читают сказку, только не слишком интересную сказку. А здесь я сижу, чтобы никого не беспокоить. Мне не нужны посторонние взгляды.

Гарри сделал шаг в крошечную комнатку, чтобы лучше слышать говорящую книгу.

– Боже, как тоскливо. У всех книг голос один и тот же?

– Чаще всего – да.

– Разве ты не можешь его изменить?

– Нет, – коротко ответил слизеринец. – А теперь, если у тебя больше нет вопросов, я хотел бы продолжить.

– Знаешь, – предложил Гарри, подходя к юноше, – я мог бы сам читать тебе.

Блондин повернул голову на голос Гарри, и тот был немного опечален, когда увидел лицо Драко вблизи – впервые с того несчастного случая. Оно оставалось все таким же бледным, с резкими и острыми чертами, но теперь это лицо было пустым. Гарри так привык всегда ловить на себе гневные взгляды этих серых глаз… А теперь они были пустыми и непроницаемыми, устремлёнными в никуда.

– Это ещё зачем? – сердито спросил блондин.

И Гарри странно успокоило то, что, по крайней мере, из голоса Малфоя гнев никуда не исчез.

– Ну... Я просто подумал, что будет не так скучно, если...

Малфой фыркнул.

– Я не нуждаюсь в твоей жалости.

– Это не жалость, это...

– И что же это?

– Слушай, я же просто пытаюсь помочь! Что не так? Ведь тебе надоело, а я предлагаю сделать учёбу не такой скучной.

– Ах да. Как же я мог забыть, – протянул слепой юноша, – Гарри Поттер. Мальчик-Который-Всех-Спасает. Для нашего Великого Спасителя нет неразрешимых проблем.

– А для тебя есть? – Гарри начинал злиться, но не был уверен: на слизеринца или на себя – за то, что вообще предложил помощь этому мерзавцу.

– Проблемы? Моя проблема в том, что ты лезешь туда, куда не просят, и мешаешь мне работать. А теперь извини, я занят. Иди, спаси какую-нибудь принцессу и живи с ней долго и счастливо, если уж так не терпится кому-то помочь.

Сказав это, Драко вернулся к книге, листнув назад пропущенную, пока они спорили, страницу, и стал слушать дальше.

Гарри ушёл.

Но уже на следующий день он вернулся. Брюнет оправдывал себя тем, что должен найти книги, необходимые для эссе. Это не было отговоркой. Но он старался не думать о том, что вовсе не обязательно было подкрадываться к знакомой комнате, сняв ботинки и держа их в руке. Гарри сам толком не понимал, почему делал это, но после вчерашнего спора ему стало интересно посмотреть, как Драко справляется со всем. Теперь он не видел бывшего врага так же часто, как до несчастного случая. Сначала слизеринец надолго уехал, а вернувшись – полностью замкнулся в себе. Он больше не издевался над Гарри и его друзьями, он практически ни с кем не общался, только иногда разговаривал с глазу на глаз с кем-нибудь из преподавателей. Но, казалось, Драко с честью справлялся со всем – он вернулся в школу, нагнал упущенный материал, он был подготовлен к каждому уроку. Гарри никогда не видел, чтобы блондин хоть раз просил у кого-нибудь помощи хоть в чем-нибудь. Но как это у него получалось?

Гарри осторожно, чтобы не быть пойманным, подкрался к маленькой комнате, но когда оказался у цели, обнаружил, что на сей раз хитрил зря.

Малфой сидел, опустив голову на стол, закрыв глаза, и, казалось, не обращал внимания на бубнящий учебник по Истории, раскрытый перед ним. Видимо, сегодня скука допекла его окончательно, и это подало Гарри идею.

Брюнет прокрался в комнату, направил палочку на книгу и прошептал «Finite Incantatum». Книга тут же замолчала. Гриффиндорец тихонько пододвинул стул, осторожно поставил на пол сумку с книгами, сел и начал ждать, пока другой юноша проснется. Долго ждать не пришлось, видимо, слизеринец лишь слегка задремал.

Блондин со стоном выпрямился, потёр глаза спросонья и вслушался в тишину в комнате.

– Чёртова книга, – проворчал Драко.

Гарри прервал его прежде, чем слизеринец успел снова наложить на книгу чары.

– Это ты настолько увлёкся Историей, да?

Малфой подскочил на месте.

– Поттер, твою мать, что ты здесь делаешь? Меня чуть удар не хватил.

Гарри пожал плечами, забыв, что тот не видит его.

– Я проходил мимо, увидел, что ты безумно увлечён, и решил повторить предложение.

– Ты снова об этом? Я же сказал, что...

– Да-да, я помню. Ты не нуждаешься в жалости. Но тебе вовсе не обязательно засыпать от нудного голоса собственных учебников. Слушай, мне тоже надо готовиться к контрольной. Я же все равно повторяю этот материал, могу делать это вместе с тобой.

– Почему бы тебе не повторять всё со своими маленькими гриффиндорскими друзьями? – ядовито спросил Драко.

– Потому что Гермиона на встрече префектов, а Рон гуляет со своей подружкой Мэнди. Слушай, мы зря тратим время. Мне надо заниматься, тебе тоже, а эта История ужасно скучная. По крайней мере, вдвоём мы не уснем, – Гарри усмехнулся.

Драко нахмурился.

– Отлично, – пробормотал он, пихнув книгу в сторону Гарри. – По всей видимости, ты все равно не оставишь меня в покое. Если уж ты так хочешь сорвать голос, на здоровье. Но, по крайней мере, читай поинтереснее.

Гарри криво улыбнулся, просматривая текст.

– Я сомневаюсь, что даже близнецы Уизли могли бы сделать рассказ о войне гоблинов с великанами действительно интересным, но я попробую, – он отсчитал несколько страниц назад и начал читать, – «После Травоснежного договора, подписанного в одна тысяча семьсот шестьдесят девятом году, Альфред Тупой предложил перемирие, было это недалеко от города Геринсфорда...»

***

Каждое утро Драко начинал одинаково. Он лежал, дыша спокойно и размеренно, пытаясь понять, проснулся ли на самом деле. Ведь теперь для этого недостаточно было просто открыть глаза. Поэтому каждое утро несколько минут уходило на то, чтобы признать, что он чувствует тело и слышит хоть что-то, а значит – не спит. Этим утром холод заставил его понять это довольно быстро. Драко автоматически потянулся за палочкой, которую всегда оставлял на одном и том же месте на тумбочке. Следующим жестом он направил палочку на часы, которые всегда стояли рядом.

– Tempus, – пробормотал он.

– Шесть часов двадцать три минуты, – сказали часы.

Он с тихим стоном сел, затем опустил ноги с кровати и встал на холодный каменный пол. Осторожно подвинувшись к ножке кровати, он нашел на положенном месте свой набор для умывания, и затем, едва касаясь стены пальцами, направился вниз в душевую. Драко любил принимать душ рано, чтобы не участвовать в битве за горячую воду.

И чтобы другие на него не смотрели.

***

Как только колдомедики пришли к выводу, что его состояние стабильно, его отправили домой с наставником, который помог научиться справляться со всем. Как двигаться. Как максимально использовать оставшиеся чувства. Какие заклинания накладывать для того, чтобы любые печатные издания читали себя вслух. Похожая магия была применена и к специальным устройствам в его шкафу. Драко узнал, как измельчать компоненты зелий, не лишившись пальцев. Как держать палочку. И множество других полезных сведений, необходимых, чтобы закончить учебу и выжить в этом мире. Но Драко категорически отказывался от всего, что требовало помощи других людей. Малфой не мог просить помощи. Малфой не должен доверять тому, кто может подвести. Ему не разрешалось показывать свои слабости раньше, и, конечно, он не собирался показывать их впредь. Тем более что теперь отец им почти не интересовался.

Ему больше не нужно было служить Тёмному Лорду, ему больше не нужно было бороться за власть, потому что Люциус считал его слабым и недостойным. Бесполезным. Очевидно, у отца уже не было планов насчет Драко. В присутствии врачей старший Малфой оставался любезным, как и прежде, но иначе и быть не могло. Драко знал, что его состояние не помешает ему стать настоящим волшебником, он собирался вести себя, как подобает мужчине. Знал, что однажды заставит пожалеть человека, отвергнувшего его. Драко мало беспокоило то, что теперь ему нечем было заняться после школы. У него никогда не было особенного выбора, а теперь, когда выбор появился, он не слишком задумывался об этом. Юноша был слишком сосредоточен на том, чтобы твердо встать на ноги и держаться от всех подальше.

Как только Драко понял, что может справляться сам, он тут же избавился от душившей, словно тиски, материнской опеки и от Энида – слуги, нанятого в качестве поводыря (домашние эльфы были слишком маленького роста, чтобы помогать ему). На незначительные расстояния – по комнате или к ванной, расположенной внизу – он был в состоянии передвигаться сам. Для этого он просто перемещался маленькими осторожными шагами. А для дальних прогулок в его распоряжении был магический Поводырь. Эта штуковина стоила довольно дорого, но как только врачи упомянули о существовании подобного устройства, слизеринец тут же потребовал его себе.

– Неужели в Хогвартсе мне придётся искать кого-то, кто согласится водить меня за руку словно ребенка? – пожаловался юноша однажды вечером во время ужина.

– Но, Драко, дорогой, ведь люди надёжнее, – ответила мать, – Что если… Что если этот Поводырь что-нибудь упустит из виду?

Он повернулся на её голос.

– Знаешь ли ты, сколько раз Энид забывал предупредить меня о камнях или ямах на пути? Моим сокурсникам всё равно. Если хочешь предоставить это Крэббу и Гойлу, то лучше сразу сверни мне шею. Как ты думаешь, почему магический Поводырь столько стоит? Мой наставник считает, что ничего лучше не существует.

И наставник оказался прав. Немного потренировавшись – в основном, в том, чтобы научиться доверять устройству – Драко вскоре уже мог ходить, куда хотел, просто приказывая или называя нужное ему место. Поводырь – маленький шар размером с апельсин – парил рядом с его головой и лавировал между лестницами, следуя за хозяином. Он подсказывал блондину, когда повернуться, остановиться, наклониться, когда быть внимательнее, если рядом подъём на лестницу или какая-нибудь опасность. Драко нужно было лишь направить в его сторону палочку и произнести заклинание, чтобы активизировать, если в том была необходимость, а затем чётко объяснить, куда он хочет попасть. Хотя блондин не видел Поводыря, он знал, что шарик светится, когда летит, чтобы предупредить о своём присутствии окружающих. Благодаря этому Драко не приходилось останавливаться или обходить людей. Те, даже если не знали, для чего именно служит устройство, сами обходили Драко, сопровождаемого ярко пылающим шаром. Слизеринцу не нравилось, что люди были в курсе его передвижений, но раз это давало возможность обходиться без посторонней помощи, юноша, пусть неохотно, но смирился.

Контрольные начинались в январе, сразу после Рождества, когда он после несчастного случая вернулся в Хогвартс. Рана была получена в середине ноября, и весь остаток осени Драко провел сначала в больнице, а потом дома, изучая свой новый мир – мир тьмы. Драко настоял на том, чтобы ему не делали поблажек в учебе. По его мнению, все и так было слишком плохо, чтобы еще и отставать в обучении и оставаться на второй год. Репетиторы с каждой новой неделей начали загружать его работой все больше, как только стало ясно, что он с этим справится. Сам профессор Снейп помог ему – посетив Малфоев, он показал Драко, как готовить несколько важных зелий, а потом ушёл, чтобы поужинать со старшим Малфоем. Драко же теперь всегда ел в своей комнате, если был уверен, что отец не будет этим недоволен.

Потому, выходя из Хогвартс-экспресса по окончании Рождественских каникул, слизеринец был полностью подготовлен по большинству предметов, но оказался абсолютно не готов к столкновению с реальностью в этой своей новой жизни.

***

Драко, прикрытый лишь обёрнутым вокруг бёдер полотенцем, вернулся в спальню и подошёл к шкафу. Он открыл правую дверцу и прикоснулся к рубашкам, висевшим с той стороны.

– Белая. Бежевая, – сообщило устройство на двери, когда юноша прошептал заклинание.

Хотя у слизеринца не было сомнений, он послушался и снял рубашку справа. На самом деле, юноша прекрасно знал, в каком порядке висит одежда в его шкафу и как определить цвет рубашки по текстуре ткани – на ощупь. Слизеринец понимал, что никто из его соседей по спальне не рискнёт поменять вещи в шкафу местами, желая подшутить. Он вытащил брюки, тёмно-зелёный джемпер, мантию, нижнее бельё и быстро оделся.

– Не забудь причесаться, – напомнило зеркало в шкафу.

– Да-да, – проворчал юноша, нащупывая на поясе петли для ремня. – Один момент, – потребовалось всего несколько секунд, чтобы вставить и застегнуть ремень и пройтись расчёской по влажным волосам – рефлексы работали превосходно.

– Теперь намного лучше, – отозвалось зеркало.

Драко инстинктивно провёл руками по мантии, еще раз проверяя на ощупь внешний вид. Зеркало никогда не обманывало его, но Драко по-прежнему не мог безоговорочно ему доверять. Правда, ещё существовала альтернатива – спрашивать каждое утро соседей по комнате, нормально ли он выглядит. Словно он ребёнок или, что ещё хуже, девчонка. Нет уж, спасибо.

– Accio Поводырь, – блондин вытянул руку и почувствовал, как шар мягко опустился на ладонь, – Tendo, – произнёс Драко.

С тихим щелчком устройство активизировалось, и слизеринец кожей ощутил лёгкое дуновение, когда оно взлетело, чтобы занять привычное место рядом со светловолосой головой.

– Большой Зал, – сказал Драко.

– Вперёд, – получил он тихий ответ.

Блондин вышел («Сейчас налево»). Ему практически не нужна была помощь, чтобы найти дорогу к часто посещаемым местам. Юноша уже автоматически запоминал количество шагов от одной лестницы до другой, от одного поворота до другого. Но ему всё ещё был нужен Поводырь, чтобы предупреждать о движущихся лестницах, о присутствии Пивза и прочих опасностях. Сегодня, к счастью, он без приключений добрался до Большого Зала на завтрак. Поводырь указал ему путь к краю стола, где теперь сидел юноша. Драко опустился на стул никем не замеченный.

– Омлет около твоей левой руки, тосты за тарелкой, а мюсли справа, – тихо сказал ему Блез, – Ах да, твой чай… – Драко услышал мелодичное динь справа, – ...у твоего правого локтя.

Это было единственное место, где Драко не мог обойтись без посторонней помощи. Если никто не говорил, Драко никогда не знал, какая сегодня еда и где что находится. Домашние эльфы довольно консервативны в своих привычках, но даже они не ставили тарелки на одно и то же место каждый день и не готовили одинаковые блюда. К тому же другие студенты, садившиеся за стол раньше него, постоянно переставляли блюда и приборы. Блез и Панси помогали ему лучше всего. Получив пару раз от Крэбба и Гойла ответ «молоко вон там», Драко махнул на них рукой.

– Спасибо, – пробормотал блондин, все еще недовольный тем, что приходилось полагаться на кого-то.

Он дотянулся до тарелки и молча принялся есть. Юноша слышал, как соседи по столу, зевая, болтали перед тем, как отправиться на первый урок, но в разговор не вступал. Когда-то безоговорочный лидер своего факультета, теперь он… всего-навсего забытый герой. Кем ещё мог быть ослепший студент на факультете, где сила и власть ценились превыше всего? Драко не реагировал ни на их жалость, ни на презрение за то, что он больше не мог летать, за то, что удача от него отвернулась. У Драко не было больше так называемых друзей, ну или тех, кого он, играя во власть, считал товарищами.

К тому же Драко никогда не задумывался о близких отношениях с кем-то. По молодости лет это было просто несовместимо с карьерой. Малфои женились не по любви, а из политических и финансовых соображений. Тот факт, что Драко больше нравились парни, ни на мгновенье не смутил бы Люциуса. В конце концов, чтобы отвести душу, можно было завести любовника. Раньше поступали именно так. А теперь, когда Драко обрёл свободу, заплатив за неё зрением, он не мог обманывать себя мыслью, что может быть нужен кому-то.

Гораздо проще было отвергать всех до того, как они сами решат от него отвернуться. Драко ни с кем не общался, пытался жить как прежде и всю работу выполнял сам.

Ну, во всяком случае, до вчерашнего дня. Драко понимал, что груб был только для того, чтобы указать место навязчивому гриффиндорцу, но в глубине души признавал, что заниматься вместе с Гарри намного веселее. Когда тот читал вслух, оказалось, что у него приятный голос. И даже эти ссоры в самом начале – это было приятно. Они не ссорились… давно. А больше никто не смел ему перечить. Теперь их споры с Гарри стали очень обыденными. Они спорили о прочитанном и о том, что именно будет в контрольной Биннса.

Закончив завтракать, он поднялся.

– Tendo Зелья, – сказал Драко Поводырю, автоматически поворачиваясь в сторону дверей.

По крайней мере, сегодня день начинался с урока, который он любил больше всего, даже несмотря на то, что теперь Зелья – как и все остальные предметы – давались ему гораздо труднее.

Драко во Тьме - Глава 2 «Учеба»

– Где ты пропадал весь вечер? – спросила Гермиона у Гарри, когда он утром спустился в гостиную.

– И тебе доброе утро, – с улыбкой ответил он.

Гермиона слегка покраснела.

– Извини. Ты ведь знаешь, что я волнуюсь. Я не видела тебя, когда вернулась со встречи префектов. Наверное, ты поздно пришел, – она кивнула зевающему Рону, который плёлся за Гарри, – ну, уж ты-то точно припозднился. Господи, Рон, ночное свидание... в школе...

Рон усмехнулся.

– Не бойся, мы даже немного позанимались, хотя и были… заняты. Мэнди из Рэйвенкло, помните?

Гарри давно подозревал, что Рон встречался с этой девушкой только потому, что та напоминала ему Гермиону.

– О, отлично, – сказала девушка, небрежно махнув рукой, – и, пожалуйста, не рассказывай чем же именно вы «были заняты». А ты как? – она повернулась к Гарри. – Ты не «занимался», надеюсь? Не забывайте, что через несколько дней у нас контрольная у профессора Биннса.

Гарри закатил глаза.

– Ты же знаешь, что сейчас у меня никого нет. И, между прочим, я на самом деле занимался.

Гермиона удивлённо захлопала глазами, видимо, не ожидая подобного ответа. Обычно ей чуть ли не силой приходилось засаживать друзей за книги.

– Правда? Где ты был?

– В библиотеке.

– Правда? Ты же терпеть не можешь это место.

– Ну... – Гарри задумался, стоит ли сказать правду. Но выхода уже не было. – Я пошел в библиотеку, чтобы взять книги для эссе по Гербологии. А потом остаток вечера занимался с Малфоем.

– С Малфоем? – переспросил Рон, поморщившись. Гермиона просто изумленно открыла рот.

– Да ладно вам! Это было не так уж страшно! – огрызнулся Гарри.

– В любом случае, поступок странный, – парировала Гермиона, придя в себя, – что это на тебя нашло?

Гарри рассказал о том, как теперь учился Драко, и как сам он решил позаниматься вместе, чтобы хоть немного помочь слепому слизеринцу.

– Вы были заняты, а мне надо было учить то же, что и ему. Почему бы и нет?

– Почему нет... – недоверчиво фыркнул Рон. – Я бы мог назвать тебе множество причин... Ты что, забыл, кто он, Гарри?

– Ну, вчера вечером я же смог его вытерпеть. Ведь стою же тут – живой и невредимый.

– Возможно это потому, что он не видел, куда надо плевать ядом, – пробубнил Рон.

Гермиона покачала головой.

– Что ж, с этим мы разобрались. Сегодня можем поработать вместе, я возьму все свои конспекты и...

– Вообще-то, – вмешался Гарри, – я... Ммм... Я обещал сегодня придти в библиотеку, чтобы мы вместе могли дочитать главу.

– Ты шутишь? – почти взвизгнул Рон. – Ты вернешься добровольно? К нему? Почему?

– Потому что я обещал, – упрямо ответил Гарри. – Послушай, не делай из мухи слона. Это...

– О, да чёрт с ним, с Малфоем, – Гермиона закатила глаза. – Пойдём на завтрак, я хочу поесть и придти на Зелья пораньше. Вы ведь знаете, как много времени требуется, чтобы порезать мышиные хвостики.

– Боже, как ты можешь упоминать завтрак и мышиные хвосты в одном предложении, – простонал Рон, выходя через портретный проём.

Гарри, довольный переменой темы, понимающе улыбнулся ему, и трио отправилось завтракать.

***

Жуя тост, Гарри смотрел через весь Зал на Слизеринский стол. Само по себе это было не так уж необычно – в прежние времена они с Драко частенько посылали друг другу уничтожающие взгляды, рассчитанные, по всей видимости, на то, что враг в ужасе поперхнётся и умрёт в страшных муках. Но Драко не было в школе целых шесть недель, и не на кого было смотреть с угрозой. А теперь, когда слизеринец вернулся, он полностью замкнулся в себе, казалось, ему не хотелось ни с кем разговаривать, и на взгляды гриффиндорца он отвечать не мог. Так что брюнет уже не искал глазами Драко. Разве что по привычке отмечал его присутствие в помещении.

Но занятия со слизеринцем и общение с ним вчера вечером... Не исключено, что это был их первый нормальный разговор за всё время учёбы. И Гарри с любопытством наблюдал, что же ещё придумал Драко, чтобы облегчить себе жизнь. Казалось, с завтраком он справился без проблем. Но среди болтающих однокурсников Драко сидел так, словно вокруг никого не было – он ни с кем не разговаривал, даже с Блезом, сидевшим рядом. Гарри уже успел заметить, что Драко держался отчуждённо во время учёбы, но был удивлён, что то же самое происходило и за пределами аудиторий. Казалось, слизеринец больше не общался ни с друзьями, ни с врагами.

Урок Зелий лишь подтвердил подозрения Гарри. Пока остальные студенты негромко переговаривались, обсуждая компоненты изучаемого зелья, Гарри наблюдал за тем, как Драко работал в тишине. Он с удивительной точностью нарезал хвостики летучих мышей, его пальцы двигались очень осторожно, чтобы не попасть под нож, и так же быстро, как и пальцы Гермионы. Самопишущее перо записывало лекцию Снейпа, и Гарри понадеялся на то, что это перо поточнее, чем его аналог у Риты Скитер.

В этот день Зелья оказались единственным совместным со слизеринцами уроком. Во время обеда Гарри был занят тем, что громко смеялся над историей, рассказанной Дином и Симусом, больше ни на что не обращая внимания, но за ужином, когда все начали морально готовиться к выполнению заданий, брюнет вспомнил о своих планах и снова стал наблюдать через весь Зал за тем, с кем собирался вскоре встретиться в библиотеке.

Слепой юноша снова сидел с самого края, тихий и равнодушный к болтовне соседей по столу.

Когда Гарри увидел, что Драко встал и в сопровождении светящегося шара вышел из Зала, брюнет сказал всем, что ему нужно забрать книги из комнаты и идти в библиотеку. Когда гриффиндорец пришёл, блондин уже сидел в комнатке, свечи горели, а книга была открыта. Лист исписанного пергамента тихо бубнил что-то, очень напоминающее сегодняшнюю лекцию по Предсказанию.

Гарри встал на пороге и откашлялся.

– Гм. Это снова я. Гарри.

Взмахнув палочкой, Драко заставил пергамент замолчать.

– Поттер. Значит, вернулся, да?

– Я же обещал.

– Да, но для большинства людей это пустые слова. Ты всё ещё мечтаешь сорвать голос?

Гарри шагнул в комнату и выдвинул из-за стола второй стул.

– Ага... Ммм... Если, конечно, не помешаю.

– Нет, я всего лишь повторял Предсказания, но могу заняться этим позже, – юноша стал сворачивать пергамент, но Гарри остановил его.

– Подожди секунду, – брюнет принялся разглядывать запись, содержание которой было ему не совсем понятно, но которая, казалось, была гораздо точнее, чем идиотские заметки Риты Скитер. - Это самопишущее перо?

– Да, – коротко ответил светловолосый юноша, вырвав пергамент из цепких пальцев Гарри. – Хотя я не понимаю, какое отношение это имеет к Истории, – он наклонился и положил свитки в сумку, стоявшую в ногах.

– Прошу прощения, что спросил, – Гарри раздражённо полез в собственную сумку, – Просто мой опыт общения с чертовыми штуковинами, подобными этой, показал, что не так уж они и точны. Так что меня просто удивило, как ты можешь использовать его для учебы.

– Ах, вот оно что… у них есть разные режимы, ты не знал? – уже более дружелюбно ответил Драко. – Если тебе нужна повышенная точность, то требуется особенное заклинание. Мое перо настроено на режим абсолютной достоверности.

– Значит, она пользовалась неточным режимом, – проворчал Гарри под нос. – Ммм... могу я кое-что спросить?

– Ты только что это сделал.

Гарри даже пожалел, что слизеринец не видел, как он закатил глаза.

– Зачем ты зажигаешь свечи? – по привычке он махнул рукой в сторону тонких свечей, освещающих комнату.

– А разве ты можешь читать в темноте?

– Ну... нет. Но когда ты был один... свечи все равно горели, я помню.

– Знаешь, для того, кто все эти годы на каждом углу жаловался, что ему не дают возможности побыть обычным человеком, ты на редкость бестолков, – Малфой нахмурился, – не имеет значения, вижу я, или нет. Жизнь продолжается. Ничего не изменилось. Поэтому и горят свечи.

Гарри был вынужден признать, что это ему понятно.

– Гмм... спасибо за объяснение, – пробормотал он. У него в голове вертелись тысячи вопросов, но юноша знал, что не стоит лишний раз искушать судьбу. Вместо этого он открыл книгу по Истории. – Начнём? Кажется, мы остановились на Эльфийской чуме тысяча восемьсот третьего года.

Вокруг них мерцали свечи.

***

Осторожно держа в одной руке вупера, другой рукой Драко рассеянно гладил мягкие перья. Пэнси и Миллисент громко восхищались его великолепным оперением. Самопишущее перо в сумке Драко тихо шуршало по пергаменту, записывая лекцию. Может быть, слизеринец сможет представить себе внешность птицы с помощью своих записей, подслушанной болтовни однокурсниц, неуклюжих объяснений Хагрида и пары книг. Собственные пальцы не могли обо всём ему рассказать. Птица молчала под действием заклинания. Если бы не магия, большинство людей рядом с этим существом от шума просто сошли бы с ума. Драко был очень доволен тем, что в данном случае заставили замолчать объект исследования, а не заткнули уши потенциальным слушателям-жертвам. На прошлой неделе на Гербологии они снова пересаживали молодые побеги мандрагоры, и Драко пришёл в ужас, когда пришлось надеть наушники. Он не мог работать и не видя, и не слыша.

Сейчас же его слуху ничто не мешало, и когда урок закончился, и все побрели к замку, Драко услышал и почувствовал приближающиеся шаги.

– Малфой. Это Гарри, – знакомый голос звучал на одной высоте с головой Драко, который как раз собирал в сумку вещи.

– Знаешь, тебе необязательно представляться каждый раз, Поттер. Мы знакомы не первый год, и я могу отличить твой голос.

– А... Ммм... Извини. В общем, – Гарри помолчал немного, – я сегодня не смогу придти. Нам с Роном скоро надо сдавать работу по Предсказаниям, и мне на самом деле надо позаниматься с ним.

Драко пожал плечами.

– Раз уж мы сдали контрольную профессору Биннсу, я так и думал, что наше перемирие закончено. Делай что хочешь, Поттер. Тебе необязательно спрашивать у меня разрешения на каждый шаг.

– Ммм, тогда ладно. С тобой все будет в порядке?

– Я тебя умоляю, – с лёгким раздражением ответил слизеринец, – скучно это или нет, но я вполне справлюсь с книгами с помощью магии. Возвращайся в свою гриффиндорскую семейку. Со мной все будет в порядке.

– Ах, ну конечно, – слегка озадаченно произнёс Гарри. – Ну... Думаю, как-нибудь увидимся.

Драко услышал тихий шелест мантии, когда тот поднимался с колен, и удаляющиеся шаги.

– Конечно, увидимся, – пробормотал блондин. – Хотя в моем случае это маловероятно.

***

– Runespoor.

Он почувствовал лёгкий сквозняк, когда открылся вход в слизеринскую гостиную, и вошел, скрывая усталость. Не обращая внимания на соседей по факультету – похоже, многие уже готовились ко сну – он вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Только тогда Драко позволил себе сознаться в том, что устал. Юноша разобрал постель, отключил Поводыря и залез под одеяло. Но не уснул.

Он устал ужасно, но мысли не давали ему уснуть. Он вспоминал день: утренняя канитель со сборами, История магии, Трансфигурация, обед, Уход за магическими животными, ЗоТС, ужин и домашняя работа. Все, как всегда. Обычный день. Даже контрольная написана не так уж плохо, они с Гарри хорошо подготовились. К тому же это был не экзамен, а всего лишь повторение пройденного. Но как же он устал. Слишком устал. Все, что он считал само собой разумеющимся еще три месяца назад, теперь отнимало вдвое больше сил и энергии. Дорога до класса, обед, выполнение домашнего задания. Боже, даже подготовка ко сну. Неважно, насколько сильно он уставал, у него всегда должно было оставаться время на то, чтобы повесить одежду в шкаф в нужном порядке, если он хотел найти ее в следующий раз. Палочка всегда должна была лежать на одном и том же месте на тумбочке. Все это требовало слишком много сил.

Драко всего лишь выживал, но постоянно чувствовал, что находится на пределе собственных возможностей. Но он решил – он справится с этим сам, и у него все получится. Драко сжал кулаки. Должно получиться. Но он уставал ужасно. Уставал от того, что другие люди делали даже не задумываясь.

Даже домашняя работа сегодня вконец вымотала Малфоя. Несмотря на все свои недостатки, Гарри ему помог и облегчил его жизнь. Гарри его не жалел и не был снисходителен, а теперь он ушёл. Разобравшись с чувством долга и спокойно живя дальше. А Драко вернулся в комнату и в одиночестве слушал свои книги, борясь со сном. И все, чего ему хотелось, когда этот длинный день закончился – только заплакать от огорчения. От несправедливости.

Драко ощутил, как мучительно сжалось горло, а к бесполезным теперь глазам подступили слёзы. Но он заморгал, гоня их. Плакать было глупо. Слёзы ничего не решили бы. Зрение от этого не вернется, и жизнь легче не станет. Он должен быть сильным.

Драко повернулся к стене, заставляя себя выбросить из головы все мысли, кроме одной.

Я сам со всем справлюсь.

***

Два дня спустя, когда он бился над дурацким заданием по Трансфигурации, Драко услышал звук шагов, приближающихся к комнате, где он всегда занимался. Драко почувствовал странную надежду и тут же отругал себя за это. Все кончено. А ещё, напомнил он себе, он ни в ком не нуждался. Он не хотел, чтобы рядом был кто-то. Людям нельзя доверять. Магии – можно. Когда шаги удалились, юноша понял, что в любом случае они были слишком легкими для Гарри. Наверное, какая-нибудь девчонка. Или младшекурсник заблудился в лабиринтах библиотеки.

Чёртовы студенты.

Блондин закусил губу и снова попытался сосредоточиться на задании. Трансфигурация никогда не была его коньком, а теперь стала еще сложнее, потому что ему приходилось полагаться на все свои чувства, чтобы проверить то, как он выполнил задание. Ведь далеко не любой предмет радовался тому, что Драко ощупывал его после преобразования. Например, сегодня они превращали цветок в бабочку. Это была очень сложная задача, потребовавшая максимум его усилий, и юноша никак не мог убедиться в правильности превращения, не выпустив бабочку или не повредив ее. К счастью, профессор МакГонагалл постоянно ходила по классу, помогая студентам, так что слизеринец заставил Поводыря незаметно рассказать ему о том, как выглядит результат его работы.

Вот и теперь блондин сидел, слушая лекцию о значимости интонации при произнесении сложных заклинаний, и пытался забыть звук обманувших его шагов, никак не выходящий из головы. Он так увлекся этим, что голос, прозвучавший вскоре, поверг его в шок. Не так уж часто к Драко можно было подобраться незамеченным.

– Малфой.

Драко подскочил на стуле.

– Ммм?

– Это... ну ты понял, что это я. Могу я... Можно мне снова позаниматься с тобой?

– Зачем? На этой неделе спас недостаточно принцесс и не удовлетворил чувство долга? – подозрительно спросил слизеринец.

– Да ну тебя! Это... Вообще-то, это для меня, – блондин услышал, как Гарри вошел в комнату и отодвинул стул. – Вам уже сказали результаты контрольной?

– Ага, – сегодня у них не было общих уроков, но История магии в этот день была у обоих.

– Что ж, это мой самый лучший результат у профессора Биннса за все семь лет. Этому даже Гермиона не могла поверить. Серьезно. Так что... я думал... мы могли бы продолжить наши занятия? Несколько дней в неделю мне по-прежнему нужно будет работать с Роном над нашим проектом по Предсказанию, но... что касается остального времени... ну...

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе учиться?

– Что-то вроде этого. Я говорю про то, как мы вместе занимались. Я читаю вслух, а ты умеешь замечать то, чего я не вижу. Не знаю... Кажется, получалось неплохо, – гриффиндорец усмехнулся. – Жаль, что я не обнаружил это еще семь лет назад. Возможно, я бы все сдал лучше, особенно СОВы.

– Не помню, чтобы ты сдавал их очень плохо, – заметил Драко, – разве ты не можешь заниматься с Уизли и Грейнджер?

– Могу, но скоро ТРИТОНы, а ты знаешь, насколько они важны. К тому же в этом году такая сложная программа... Я даже думать не хочу о том, что МакГонагалл заставит нас делать завтра...

– Верю, – Драко фыркнул, вспомнив бабочку.

–...и поскольку у нас неплохо получается... я подумал, что мы могли бы продолжить заниматься вместе. По крайней мере, хоть иногда, – ещё один смешок. – Я же не смогу читать вслух в своей гостиной, меня там за психа примут.

Драко задумался. С одной стороны ему было бы приятно снова поработать с Гарри, но с другой – он приходил в ужас от того, что опять разрешит помогать себе. Хотя, если это не только для него...

– Ладно, – наконец сказал блондин, – можешь приходить сюда заниматься. Я не нуждаюсь в твоей помощи, понял? – и тут лицо слизеринца расплылось в хитрой улыбке. – Но я горю желанием услышать, как ты будешь пытаться прочитать названия растений в Гербологии.

Теперь, когда работа с мандрагорами подошла к концу, по программе полагалось изучить свойства редких венгерских папоротников, многие из которых имели длинные и труднопроизносимые названия на латыни. Гарри застонал.

– Ты согласился на это только для того, чтобы посмеяться надо мной, да? – и его голос тут же посерьёзнел. – Но все равно спасибо.

Драко пожал плечами и подтолкнул к Гарри учебник Трансфигурации.

– Если ты так хочешь учиться вместе, как насчёт того, чтобы начать с этого? Завтра сможешь впечатлить МакГонагалл своими глубокими познаниями.

Драко во Тьме - Глава 3 «Дуэль»

– Ну что, сегодня поработаем над Зельями? – спросил Гарри, заходя в субботу в их комнату для занятий.

Оба быстро приспособились к графику, в какие-то дни занимаясь вместе, в другие – выполняя индивидуальные задания. Прошло всего несколько недель, но Гарри уже чувствовал, что некоторые предметы даются ему легче.

Драко, крутивший в руках палочку, повернул голову в его сторону, ориентируясь на голос.

– Нет, я подумывал о небольшой практике по ЗоТС. Хотел испытать все эти заклинания и способы защиты. Готов к дуэли? – по бледным губам скользнула знакомая ухмылка. – Обычная тренировка. Отработка навыков.

– Прямо здесь? – черноволосый юноша с сомнением огляделся.

– Конечно, нет, придурок, – слегка раздражённо ответил Драко. – Ты что, хочешь вызвать гнев Повелителя библиотеки? Конечно, правила существуют, чтобы их нарушать, но для этого даже я недостаточно сумасшедший.

– Миссис Пинс не может быть Повелителем. Она женщина, – заметил Поттер.

– Перестань ухмыляться. Да, ты ухмыляешься, я же слышу. Ты прекрасно понял, что я имел в виду. Ладно, мы будем заниматься или нет?

– Где?

– А ты как думал? На улице, конечно.

– Малфой, – голос Гарри звучал неуверенно, – разве это будет справедливо? Ведь я тебя вижу, а ты...

– Поттер, я ослеп, но не сошел с ума. У меня обострены другие чувства, я знаю те же заклинания – во всяком случае, надеюсь, пусть у нас и нет общих занятий по ЗоТС – и я всё ещё в состоянии направить палочку на того, кто мне угрожает. К тому же было бы неплохо научиться защищаться на тот случай, если на меня нападает какой-нибудь пятиметровый серо-бурый ушастый Повелитель Зла. Ты так не считаешь?

Гарри закусил губу.

– Извини, ты совершенно прав, – он всё ещё чувствовал себя неловко, но Драко можно было понять. К тому же он на самом деле хотел попрактиковаться в использовании защитных заклинаний. – Ну что, идем?

– Отлично, – Драко встал. – Tendo – Вестибюль.

Гарри направился к выходу из школы вслед за слизеринцем. Несмотря на то, что брюнет наблюдал за Драко на уроках и в Большом Зале, он впервые видел, как работает Поводырь. Устройство и в самом деле действовало идеально, и у Гарри ни разу не появилось необходимости предложить юноше свою помощь. После времени, проведённого за совместными занятиями и на уроках, Гарри успел понять, как отчаянно Драко цеплялся за свою самостоятельность. Иногда брюнет вспоминал себя – он точно так же пытался справиться со всем сам.

А еще он знал, насколько тягостно одиночество.

Они дошли до Главного Входа и остановились.

– Где бы ты хотел потренироваться? – спросил Гарри, оглядываясь. – Было бы неплохо на квиддичном поле, но возле озера тоже есть довольно ровная поляна. А ещё болото у хижины Хагрида...

– Идём к озеру, – быстро ответил Драко. – Не хотелось бы ещё раз повстречать тех Болотных лягушек.

Гарри был полностью согласен с ним. После вуперов Хагрид показывал им животных, обитавших на болоте. Несколько студентов тогда были жестоко искусаны странными саблезубыми лягушками.

Когда они подошли к озеру, Гарри не мог упустить возможность подначить спутника.

– Значит, пятиметровый серо-бурый ушастый Повелитель Зла?

Драко хихикнул.

– Ну... Никогда не знаешь, что тебя ждёт за поворотом. Всё бывает. Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.

– О, ну, конечно же, ты.

– В самую точку, Поттер!

***

– Ровно, – негромко сообщил Поводырь, зависший над светлой макушкой.

Ещё недавно было «неровно» , и теперь Драко заметно расслабился.

– Что ж, место неплохое, – сказал Гарри.

– Здесь?

– Ну да, ты можешь оставаться, где стоишь.

Драко резко остановился. Он уже привык немедленно повиноваться указаниям Поводыря, это делало жизнь намного безопаснее.

– Надеюсь, ты не заставил меня стоять в пяти сантиметрах от воды, чтобы насладиться зрелищем того, как я свалюсь в озеро и буду там радостно бултыхаться.

– Ну, твой шарик не позволил бы подвергать тебя опасности.

– Поводырь, – механически поправил слизеринец. – Уверен, не позволил бы, – он настолько отвык от помощи людей, что забыл о том, что устройство будет работать независимо от того, что говорил Поттер. – Только не вздумай хитрить.

– Это дуэль, мне положено хитрить, – сказал Гарри, теперь его голос звучал приглушённо. – Ты меня слышишь? – произнёс юноша громче.

Драко закусил губу, представив, как Гарри стоит в отдалении. Обязательное расстояние между дуэлянтами. Десять метров. Да, судя по всему, так и есть.

– Да, – блондин вытащил палочку и принял удобную позу. – Я готов. Ты первый, Поттер.

– Rictusempra!

Драко услышал тихое потрескивание, которое всегда сопровождало заклинание. Но звук явно был направлен чуть правее, чем находилась потенциальная цель. Слизеринец сделал маленький шаг влево, и заклинание с негромким хлопком угодило в землю.

– Слишком просто, Поттер, – усмехнулся он. – Мы на седьмом курсе или на втором? – с этими словами он направил палочку в то место, откуда доносился голос брюнета, – Tarantallegra!

Он услышал уже знакомый хлопок о траву и понял, что противник уклонился.

– Кто бы говорил, – теперь голос Гарри звучал справа. – Тебе нужно ещё работать и работать, если хочешь победить пятиметрового серо-бурого ушастого Повелителя Зла, – и юноша рассмеялся. – Constringo!

Это заклинание было быстрее. Драко почувствовал, как оно попало в землю. И почти сразу ощутил, как трава устремилась вверх от лодыжек, оплетая ноги. Юноша торопливо пробормотал заклинание Распутывания, а, оказавшись свободным, направил палочку на Гарри и выкрикнул:

– Turbes!

Заклинания произносились всё быстрее и быстрее, с каждым разом становясь сложнее, потому что каждый юноша хотел испробовать на противнике весь арсенал. Одной уловкой Гарри заставил слизеринца стоять на голове, но тот быстро нашел контрзаклинание и, к своей радости, через два хода сумел превратить брюнета в карлика.

– Ты за это заплатишь, Малфой! – завопил Гарри.

Его голос сейчас был похож на голос Флитвика, только гораздо тоньше. Драко закусил губу, чтобы удержаться от смеха, когда услышал гриффиндорца, пискнувшего заклинание обратного преобразования.

– Tremoro! – теперь голос Гарри звучал нормально.

Увлечённый этими метаморфозами голоса, Драко попытался уклониться от посланного в его сторону заклинания, но успел сделать только шаг влево. И тут же прозвучало громкое зловещее крак, сильно отличавшееся от тихого шипения, которое издавали гаснувшие в траве заклинания.

– О, чёрт! – выругался Гарри. – Кажется, я разбил твоего Поводыря.

Драко остолбенел.

– Он... он разбит? – едва сумел произнести юноша.

Впервые с того момента, как его привезли домой после больницы, Драко находился в незнакомом месте, и у него не было надежного устройства, которое могло предупредить его об опасности или отвести, куда он скажет. Слизеринец тут же почувствовал себя потерянным, и это заставило блондина еще раз осознать, насколько сам он беспомощен и насколько зависим от магии и магических устройств. Без них же...

Он услышал торопливо приближающиеся шаги Гарри, и стало чуть легче. По крайней мере, кто-то готов помочь ему добраться до школы. Гриффиндорец, наверное, встал на колени, шаря в траве в поисках Поводыря, потому что его голос теперь звучал в районе пояса Драко.

– Нет... Кажется, нет... – медленно произнёс брюнет. – По-моему, он просто сломался. Наверное, он очень хрупкий, а я попал в него... Мне так жаль. Я не хотел. Кто-нибудь сможет его починить?

– Думаю, Профессор Флитвик сможет, – сказал Драко с облегчением.

Во время самого первого разговора Профессор заверил его, что знает все заклинания, необходимые для ремонта Магического Поводыря.

Драко протянул руку.

– Можешь дать его мне?

Он почувствовал в ладони что-то круглое.

– Только осторожнее, там могут быть острые осколки.

Блондин кивнул, ощупывая шар. Действительно, сломан, но, кажется, его ещё можно починить. Драко печально улыбнулся.

– Мне следовало бы наложить на него защиту. Вечную. Просто не могу поверить, что не сделал этого. Мой отец подумал бы об этом заранее... Мне следовало быть предусмотрительнее...

– Я бы тоже не подумал заранее, – помолчав, признался Гарри. – Но я не хотел его ломать... Даже не верится, что сломал! – юноша вздохнул. – Мне в самом деле очень жаль, Малфой.

– Ты это уже говорил. Ты что, ждёшь, что я сделаю с тобой что-нибудь мерзкое в отместку?

– Ну... – Драко уловил неуверенность в голосе гриффиндорца и чуть улыбнулся, когда представил, как другой парень беспокойно переминается с ноги на ногу и какое у него при этом смущённое лицо. – Если бы это произошло год назад, я бы, наверное, уже валялся без сознания.

Блондин усмехнулся, пряча сломанное устройство в карман мантии.

– В прошлом году мне эта чёртова штуковина была не нужна. Я и так зол на себя за то, что не позаботился о безопасности необходимой мне вещи. Это просто верх глупости. Так что нет смысла наказывать тебя. К тому же тебе придется довести меня до Гостиной. Да так, чтобы я не сломал ноги и не разбил об стену лоб. Как думаешь, справишься?

– Ммм... Постараюсь. Разве у меня есть выбор?

– Нет, выбора нет. Пусть это и станет твоим наказанием. И моим, кстати, тоже, – это было справедливым наказанием за собственную беспечность – зависимость от кого-то. – Ведь я не доверяю людям. Потому и хожу с Поводырем. Так что, если ты на самом деле не позволишь мне сломать шею по пути к слизеринской гостиной, я, возможно, и не стану превращать тебя в жабу.

– Ты умеешь убеждать, – фыркнул Гарри. – Ладно, что я должен делать?

– Встань здесь, – Драко махнул правой рукой. Он почувствовал касание мантии Гарри, когда тот встал рядом, – я возьму тебя за руку. И никаких шуточек насчёт прогулок под ручку. Или тебя не минует участь жабы.

– Ага. Ни слова.

Драко схватил руку Гарри.

– Ладно, идём. Ты должен говорить мне о препятствиях на земле или в воздухе – ну, ветки, например. Если на пути встретится лестница, ты должен сказать, куда она ведёт – вверх или вниз и хотя бы примерно – сколько ступеней. Если понадобится идти вправо или влево, я пойму это по тому, как будешь двигаться ты. То есть, если ты остановишься, то остановлюсь и я. Твои движения подскажут мне, что делать. Я следую за тобой с задержкой на секунду. Так что будь внимательнее.

Он слышал, как Гарри пробормотал что-то, но решил не обращать внимания. После нескольких месяцев свободы с Поводырем Драко неожиданно остро переживал свою зависимость от гриффиндорца. Ему понадобилось много времени, чтобы приспособиться к одиночеству и понять, что устройство надёжнее человека. Теперь Драко огорчало то, что приходилось держать Гарри за руку и доверять свою жизнь человеку, а не проверенному Поводырю.

Но оказалось, что Гарри отнёсся к своей миссии даже серьёзнее, чем мать или наёмный слуга в Поместье.

– Здесь камни, не поскользнись, – Драко почувствовал, как они обходят что-то. – Тут лужа, – пояснил гриффиндорец.

Блондин хотел было сказать Гарри, что совсем не обязательно быть таким занудно-точным, но, в конце концов, юноша всего лишь делал то, о чем он попросил.

– Мы уже почти в замке. Здесь лестница в... Гмм...

– Восемнадцать ступенек. Я знаю, – произнёс слизеринец, желая показать, что не так уж он и беспомощен.

Он нечасто выходил из замка, но благодаря Гербологии и Уходу за Магическими животными приходилось знать и такие вещи. Блондин почувствовал, как Гарри замедлил шаги, когда они подошли к первой ступеньке.

Они были уже на полпути к слизеринской гостиной, когда до Драко внезапно дошло.

– Эй! Ты откуда знаешь дорогу?

– Что?

– Слизерин. Вообще-то ты не должен знать дорогу к нашему факультету.

– А! Эээ... Ммм... Крэбб и Гойл сказали нам на втором курсе.

– Нам?

– Мне. Мне, конечно. В шаге от нас лестница вниз. Да, вот здесь она начинается. На вид ступенек десять.

– Одиннадцать. Видимо, Крэбб и Гойл забыли упомянуть об этом, когда рассказывали тебе все наши тайны, – произнёс Драко преисполненным трагизма голосом.

– Заткнись, – ответил Гарри, рассмеявшись. – Забудь.

Драко ощутил толчок в плечо и судорожно схватился за мантию гриффиндорца, потому что этот неожиданный жест почти заставил его потерять равновесие.

– Эй, ты что делаешь? Пытаешься сбросить меня с лестницы? – руки Гарри метнулись к нему, чтобы удержать. Сильные и уверенные руки ловца.

– Мм, извини, – голос брюнета снова был серьёзен, – я пошутил. Я не подумал о... То есть, я не хотел так сильно, – Гарри всё ещё поддерживал его, хотя блондин уже уверенно стоял на ногах.

Внезапно Драко почувствовал себя слишком уставшим, чтобы сердиться на легкомысленную выходку спутника. Он знал, что осталось преодолеть всего один лестничный пролёт. И это всё, что нужно было сделать для того, чтобы добраться до спальни, где он мог бы написать письмо Флитвику и притвориться, будто не было этого унижения.

– Неважно, Поттер, – пробормотал юноша, и Гарри убрал руки. – Осталось немного, давай уже дойдем до Гостиной.

– Протяни руку. Здесь вход, – указал Гарри и добавил небрежно и чуть нервно, – полагаю, я не заслужил того, чтобы ты забыл о своих планах превратить меня в жабу?

Драко сделал вид, что задумался.

– Ну, ты почти сломал мне шею и сломал моего Поводыря, но... ты мне помог, – признал блондин, – возможно – даже больше, чем думаешь, – его правая рука скользнула по рукаву Гарри, когда он отступил, а другая ладонь прижалась к холодной стене, чтобы не потерять равновесие. – Думаю, я не стану тебя наказывать. На этот раз, – добавил он.

– Иначе говоря, мне следует быть начеку? – гриффиндорец засмеялся.

– Да. Всегда.

***

Гарри задумался о том, каким серьёзным был голос Драко. Он посмотрел на бледное лицо перед ним. При тусклом свете факелов было почти незаметно, что невидящий взгляд блондина был устремлен в никуда, а огромные серые глаза ничего не выражали.

Иногда он забывал о слепоте Драко, когда они сидели в библиотеке, обсуждая особенности прививок в Гербологии или превосходство порошка из измельченных костей перед пеплом в Зельях. Но когда блондин поворачивал к Гарри лицо в особенно жаркие моменты спора, гриффиндорец сразу терялся, огорчённый пассивностью и безразличием там, где раньше видел силу и уверенность. Даже выражение лица у блондина изменилось. Теперь улыбка или угрюмость не отражались во взгляде. Казалось, слизеринец постепенно забывал о том, что у него есть глаза.

– Поттер?

– Ммм? Что? – Гарри заморгал.

Словно вопреки его размышлениям, слизеринец приподнял бровь. Тонкая линия, блеснувшая золотом на бледном лице в тусклом свете факела.

– Ты можешь идти, – в голосе Драко сквозило явное недоумение по поводу того, почему гриффиндорец до сих пор этого не сделал.

– Эээ. Ну... Ладно. Тебя не нужно отвести в комнату?

– Ищешь возможность увидеть знаменитую слизеринскую гостиную? – поддразнил блондин. – Нет, все будет в порядке, Поттер. Но я не собираюсь говорить пароль, пока ты в пределах слышимости. Достаточно и того, что ты знаешь дорогу к моему факультету.

Гарри надулся.

– Мне можно доверять, сам знаешь.

– Ты бы позволил мне узнать ваш пароль?

– Ну... Думаю, только под пытками.

– Значит, мне нельзя доверять.

– Нет! Все не так... ну, ты был не... а теперь... это... всего лишь... – Гарри беспомощно вздохнул. – Ладно, я лучше пойду. Спасибо за дуэль. И еще раз прости за то, что сломал твоего Поводыря. Увидимся в понедельник в библиотеке?

Драко пожал плечами.

– Как хочешь. Я-то там буду в любом случае. Флитвик к этому времени должен все починить.

– Я приду.

Драко во Тьме - Глава 4 «Прикоснуться к настоящему»

Без проблем доведя Драко до его гостиной, Гарри решил, что нет никакого смысла возвращаться в библиотеку, чтобы доделывать домашнюю работу. Вместо этого он отправился в Гостиную Гриффиндора посмотреть, чем заняты Рон и Гермиона.

Но когда он прошел через портрет, то увидел только Гермиону. Она удивленно оторвала взгляд от лежавшей на столе книги.

– Не ждала тебя так рано. Разве ты не собирался позаниматься с Малфоем?

Гарри вкратце рассказал ей о том, как они с Драко ушли из замка попрактиковаться в Защите, как он случайно сломал Поводыря и как отвел юношу на факультет.

– В общем, у меня появилось время, и я решил провести его с вами, – закончил Гарри и оглянулся. – А где Рон?

– Конечно, с Мэнди, – ответила девушка, – надеюсь, что хоть она заставит его позаниматься. До ТРИТОНов осталось всего три месяца!

– Он все сдаст, Гермиона, – успокоил девушку брюнет, плюхнувшись в мягкое кресло, стоявшее справа от камина. И потянулся к ее конспектам. – Чем занимаешься?

– Предсказанием. У нас очень сложная тема, поэтому я решила почитать дополнительную литературу. Жаль только, что в нашей библиотеке недостаточно книг по этому вопросу.

Гарри попытался скрыть улыбку, отводя взгляд от внушительной стопки книг рядом с девушкой.

– Да, Малфой что-то упоминал о том, что хотел всерьёз заняться этой темой. Не знаю только, как он это сделает, если ты забрала из библиотеки все книги, – Гарри рассмеялся.

Гермиона оскорбилась.

– Я прочитаю их и уже через несколько дней верну обратно, будь уверен. К тому же обычно там все книги в нескольких экземплярах. Я бы не стала мешать студентам учиться. Любым студентам. Даже Малфою, – девушка нахмурилась. – Кстати, Гарри, я хотела поговорить с тобой о нем.

– Говори.

– Зачем ты это делаешь?

– Делаю что? Занимаюсь с ним?

Девушка кивнула.

– Ты же сама видела, как я написал контрольную у Профессора Биннса, – юноша пожал плечами. – Думал, ты будешь довольна моими успехами. Я знаю, что вы с Роном немного огорчены тем, что я занимаюсь не с вами, но это не помешает нам оставаться друзьями.

Гермиона нетерпеливо махнула рукой.

– Знаю, знаю. Я не настолько не уверена в себе, чтобы подумать, что ты можешь предпочесть Малфоя нам. Признаюсь тебе, что на самом деле не понимаю, почему все сложилось именно так, почему ты не можешь заниматься здесь, но, – она пожала плечами, – бывает. Я не могу понять, как ты вообще его терпишь, но проблема не в этом.

Гарри нахмурился.

– А в чем?

– Проблема в том... – девушка сделала паузу, подбирая слова. – Я всего лишь хочу быть уверенной в том, что ты поступаешь правильно. За все шесть лет ты не сказал в его адрес ни одного доброго слова, а после игры, вашей общей игры, ты внезапно предлагаешь ему читать вслух, отводишь его в Гостиную... Просто разберись в том, что ты делаешь, Гарри. И почему ты это делаешь? Вот и все, что я хотела сказать.

– Ты считаешь, что я делаю это только из жалости и чувства вины? – спросил Гарри, неожиданно ощущая, как в сердце зарождается гнев.

– Я не знаю! – Гермиона беспомощно подняла руки. – Просто со стороны это выглядит странно. О, Гарри, я не хотела сердить тебя. Возможно, мои выводы ошибочны. Ты начал заниматься с ним меньше месяца назад, теперь же ты постоянно наблюдаешь за Малфоем, если он в той же комнате, ты постоянно следишь, все ли с ним в порядке. Я знаю, что ты любишь помогать людям. Именно поэтому я так уважаю тебя. Но мне не кажется, что Малфой хочет, чтобы его опекали. И это несправедливо, что ты проводишь с ним свободное время, пользуешься ложными отговорками, пытаясь помочь, а сам заставляешь его думать, что вы – всего лишь партнёры по учебе.

Гарри скрестил руки на груди.

– С каких это пор ты беспокоишься о Малфое?

– Ни с каких, – отрезала девушка, – мне жаль, что с ним это случилось, и что ему многое пришлось пережить. На самом деле. Но еще я помню, какой скотиной он был по отношению ко всем нам, и я не могу доверять ему только потому, что он теперь не видит. Я беспокоюсь о тебе. Если ты делаешь это не по тем причинам, о которых говоришь, если тобой движет чувство вины, жалости или этот твой героизм, а Малфой узнает, тебе будет больно. Просто подумай об этом, ладно?

И Гарри задумался. Он думал, перечитывая конспект по Гербологии, думал во время обеда.

Рон присоединился к ним, сумев оторваться от своей подружки, и сел за стол напротив Гермионы. Гарри смог отложить размышления, чтобы пообщаться с соседями по столу, но вскоре глупо проиграл Рону традиционную вечернюю партию в шахматы – только потому, что не мог сосредоточиться на фигурах. И почти всю ночь он не спал, размышляя.

В абсолютно тёмной спальне, с задернутыми занавесками вокруг кровати и без очков Гарри думал о том, каково Драко в этой тьме. Каждый день. Как слизеринец выдерживал это – ничего, кроме мыслей и ощущения ткани на теле. И ничего, чтобы избавить от темноты. Справа от Гарри виднелся тоненький лучик лунного света. Он не закрыл занавески полностью и был этому рад. Внезапно юноше показалось, что он утонул бы во тьме, если бы не этот лучик.

Гарри жалел Малфоя. Значило ли это, что Гермиона была права? И им двигала жалость? Наверное, он все-таки чувствовал себя немного виноватым. Все говорили, что несчастный случай произошел слишком быстро, и ничто не могло спасти Драко. Гарри верил. Но глубоко в сознании, где до сих пор была жива вина за смерть Седрика, звучал внутренний голос, который Гарри не мог заставить замолчать. Ты мог предупредить его об опасности раньше. По крайней мере, он хоть чем-то помог, поймав раненого юношу, когда тот соскользнул с метлы, и удерживая его на весу – только благодаря шоку и адреналиновому всплеску – пока они не опустились на поле. И все же, все же… Что, если бы он заметил опасность чуть раньше или крикнул чуть громче. Могло ли это что-то изменить?

В любом случае, если в первый раз он заговорил с ним, движимый жалостью, теперь это было не так. Теперь это было нужно и ему самому. В обмен на чтение вслух и помощь в практических занятиях он научился различать малейшие изменения запаха зелья и пользоваться этим, чтобы узнать, когда добавить следующий компонент или снять котел с огня. В Гербологии он теперь мог определять болезни растений не только по внешнему виду, но и на ощупь. Все его чувства были обострены, словно юноша наконец-то научился пользоваться ими в полную силу. Все это вместе с памятью, которая развивалась благодаря чтению вслух, помогало Гарри получать оценки намного выше, чем когда-либо.

Он любил Рона и Гермиону, но понял, что наслаждается обществом слепого юноши. Все, за что они раньше ненавидели друг друга, теперь, казалось, сближало, создавало нечто вроде дружбы. Колкости и споры остались прежними с младших курсов, но теперь в них не было злобы. Теперь они оживляли рутину занятий.

Разве нельзя было радоваться тому, что Драко общался с ним, хотя и отвергал остальных? Разве он общался с Драко из жалости? Или это была дружба? Гарри вспоминал, как Драко обменивался скупыми фразами с соседями по столу, как замыкался в себе на уроках, как оберегал собственную самостоятельность. Гриффиндорец не понимал, почему блондин больше не проводил время с сокурсниками, с теми, кто всего несколько месяцев назад составлял его единственный круг общения. Или это был обман? И Драко по-прежнему общался с ними за стенами слизеринской гостиной? Все указывало на то, что этого не было, иначе бы дружеские отношения были заметны в Большом Зале или во время уроков.

Но то, с какой неохотой Драко говорил о когда-то любимом отце, его странные намеки на то, что следует всегда быть начеку... Кое в чём он совсем не изменился. Драко все еще мог выйти из себя, когда что-то шло не так, как надо, но теперь он держал все внутри, не жаловался, не пользовался властью, чтобы все изменить. Судя по всему, слизеринец полностью отгородился ото всех – от семьи, сокурсников и даже преподавателей. Единственным человеком, которого Драко подпускал к себе, был Гарри Поттер.

Неожиданно брюнет понял, что мысли зашли не туда, и вернулся к первоначальной проблеме. Теперь он волновался за другого юношу, но это не было похоже на жалость. Скорее... забота. О друге. Откровенно говоря, он даже забывал о слепоте Драко, пока что-нибудь не напоминало ему – например, сломанный Поводырь.

***

Прошел еще один месяц, погода улучшилась настолько, что иногда они занимались на открытом воздухе, хотя по-прежнему кутались в теплые плащи. Им нравилось проводить время у озера. В этот день они закончили работу по Зельям и могли позволить себе короткую передышку перед тем, как заниматься дальше. Они стояли на весеннем ветру.

– Не то чтобы мне не нравилась твоя компания, но разве ты не скучаешь без остальных слизеринцев? – спросил Гарри, убирая с лица взлохмаченные ветром волосы.

Драко пожал плечами.

– Не очень.

– Правда? – недоверчиво поинтересовался Гарри. – Казалось, вы все приятно проводили время, издеваясь над всей школой. Нет, я бы не хотел, чтобы те времена вернулись, но разве ты не скучаешь по соседям?

– Слушай, Поттер, я же сказал, что не скучаю, значит, так оно и есть. Мы – слизеринцы, не сладенькие хаффлпаффцы, не общая-мозговая-клетка Рэйвенкло и не... ну, что вы там, гриффиндорцы, друг в друге находите. У нас все борются за власть, и любая дружба нужна для того, чтобы что-то получить. После несчастного случая мне нет необходимости играть в эти глупые игры.

– И тебе они тоже не нужны? Нет никого, в чьей компании ты хочешь находиться?

– Я ведь дружу с тобой, да?

Гарри почувствовал, как потеплело в груди.

– Конечно. Но я на другом факультете. Чем ты занимаешься, когда возвращаешься в свою гостиную?

– Я ору во всю глотку арии из рок-опер. Какая тебе разница? Я сам могу со всем справиться, ты знаешь это, – Драко наклонил голову, и белокурые волосы затрепетали на ветру.

– Я знаю, но, кажется, ты... ну... одинок. Слишком.

Драко не шевельнулся.

– Я же сказал, что все в порядке, – коротко ответил он, повернув лицо к озеру. – И что ты знаешь об одиночестве? За тобой повсюду бегает толпа фанатов.

Гарри сжал зубы.

– Я провел первые десять лет своей жизни в полном одиночестве, и до сих пор провожу так больше половины каждого лета, чтобы ты знал. Ну, хорошо, лет пять я, по крайней мере, получал письма. Но на меня никто не обращал внимания. А если обращал, то только для того, чтобы сделать жизнь хуже. Я отдал бы все, чтобы тогда рядом со мной были люди. С тобой много людей рядом, так почему ты не хочешь быть с ними?

– Поттер, тебе никогда не приходило в голову, что я могу не хотеть быть с ними?

– Почему нет? – Гарри на миг задумался. – Ну, я бы не хотел с ними общаться, но ты прекрасно обходился их обществом почти семь лет. Почему теперь нет?

– Может, я не хочу их жалости, – в голосе Драко, отразившемся эхом от озерной глади, звучал гнев.

– Может, ты сам себя больше всего и жалеешь! – воскликнул Гарри. – И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Тишина.

– Я не могу, – холодно ответил блондин. – Или ты неожиданно забыл об этом?

– Ладно, но ты можешь повернуться ко мне, когда мы разговариваем, верно? – раздражённо произнес гриффиндорец.

– А какая разница? Я прекрасно слышу все, что ты говоришь. Вообще-то, ты так орал, что, наверное, и Гигантский Кальмар слышал.

Гарри заставил себя понизить голос, несмотря на то, что в нем все еще кипела злость.

– Разница... разница есть. Когда ты отворачиваешься... кажется, что ты не обращаешь внимания. Как будто тебе все равно. Будто ты не слушаешь, – брюнет растерянно подумал, почему для него это так важно.

– Я слушаю. Я слушаю каждое твоё слово с тех пор, как мы начали заниматься вместе. Я слушаю, хочу того или нет, потому что не умею ничего иного. И я слышу гораздо больше, чем просто слова, могу тебе заметить, – юноша начал загибать пальцы, Гарри с любопытством смотрел на него, чувствуя, как затихает гнев. – Во-первых, у тебя странная навязчивая идея, что мне нужны любовь и дружба. Во-вторых, что идеальное место для их получения – это мой факультет. Но ты так думаешь потому, что судишь по себе. Ты любишь внимание.

– Я не лю...

– Не спорь со мной. Ты любишь внимание. Именно поэтому тебя так беспокоит то, что мне плевать с высокой колокольни на твои Мудрые Советы.

Гарри нахмурился. Ему не нравилось быть в центре внимания, и мнение не всех людей его интересовало, только некоторых. Но он должен был признать, что Драко был одним из них. За семь лет он частенько становился объектом его внимания, и, хотя чаще всего это было неприятно, Гарри привык к этому. И, конечно, ему нравилось общество Драко, когда тот был настроен не так агрессивно.

– Что-нибудь еще? – неохотно спросил брюнет.

С понимающей улыбкой слизеринец, наконец, повернулся к Гарри и загнул последний палец.

– А ещё я знаю, что ты нахмурился.

– Неправда! – Гарри поспешно опустил нахмуренные брови.

– Правда. Или было правдой. Ты изменил выражение лица, да?

Гарри не мог не улыбнуться.

– Попробуй доказать! – поддразнил он.

К его удивлению, Драко отыскал его руку и притянул Гарри к себе за рукав.

– Ты чего?

– Я смотрю на тебя, Поттер. Я посмотрю на твое лицо и докажу свою правоту.

Гриффиндорец позволил Малфою притянуть себя еще ближе и смотрел, как тонкие пальцы поднялись в воздух и слепо натолкнулись на его лицо, коснулись бровей и скользнули по дужке очков вниз к носу и рту.

– Ладно, ты не хмуришься, но всё равно слишком серьёзен. Морщинка между бровями. Следи за собой, или станешь морщинистым старикашкой раньше времени.

Гарри тихо рассмеялся.

– Ну, это меня не слишком волнует, на самом-то деле, но я учту, – он попытался отстраниться, но пальцы слизеринца продолжали исследовать его лицо, скользя по подбородку, по скулам – к носу и вдоль губ.

– Совсем не изменился, да, Поттер? – пробормотал Драко. Казалось, он говорил не с Гарри, а с собой.

Гарри задержал дыхание. Пальцы другого юноши вернулись к переносице и лёгким движением сняли мешающие очки. Малфой протянул их брюнету одной рукой, и, когда тот забрал их, пальцы обеих рук вернулись к лицу Гарри, провели по скулам, нежно обвели глаза. Гарри автоматически закрыл их и, прежде чем открыть, почувствовал легкое касание на веках и ресницах. Руки двинулись к его волосам, коснулись непослушных шелковистых прядей, а потом...

– Ах, да. Шрам. Как я мог забыть.

Внезапно Гарри почувствовал, что не знает, куда девать глаза, потому что Драко провел пальцами по его лбу, по шраму в виде молнии. Он хотел смотреть на руки Драко, он хотел смотреть на землю, он хотел смотреть в лицо Драко, даже если его огорчало равнодушие серых глаз. А еще он хотел закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях, испытываемых от того, что к нему прикасались так интимно.

Очень долгое время юноши не двигались. Потом слизеринец отстранился, а Гарри слегка дрожащими руками надел очки.

– Ладно, – произнёс Драко в тишине, – теперь, когда с сантиментами покончено, и я установил, что ты на самом деле Гарри Поттер, а не какой-нибудь умник-самозванец с его голосом, мы можем вернуться к книгам?

Гарри моргнул.

– Ммм... Конечно, – он огляделся, выходя из ступора – у меня с собой учебник по Трансфигурации. Ты взял конспект?

***

Много часов спустя Драко всё ещё думал об этом.

Это было так, словно он увидел Гарри впервые, но в то же время – словно он нашёл потерянное воспоминание. Прикосновение к нему, к его лицу, к растрепанным волосам, даже к шраму – все это сделало Гарри настоящим. Реальным. Драко не чувствовал этого с тех пор, как потерял зрение. Драко трогал компоненты зелий, книги и палочку, но всё это были вещи, не люди. Он касался Гарри раньше – держал его за руку, когда сломался Поводырь, учил на ощупь определять различия между растениями. Но руки и голос могли принадлежать кому угодно. А вот лицо... Вне всяких сомнений это был настоящий Гарри, полностью совпадающий с его воспоминаниями о гриффиндорце.

В его памяти хранилось много воспоминаний, запечатлевших Гарри – дуэли и стычки, игра в гляделки в Большом Зале. Целый фотоальбом. И все же самое незабываемое видение – Гарри, устремившийся к нему. Как часто он переигрывал этот момент в памяти? Это воспоминание было с ним всегда, словно бесконечно повторяющаяся магическая фотография, потому что в его мире стало слишком много тьмы. Он наслаждался этим последним подарком зрения – даже несмотря на то, что сам тогда пребывал в шоке от боли, даже несмотря на то, что главным действующим лицом был его заклятый враг.

Бывший заклятый враг. Будто зная о том, что видел Драко перед тем, как ослепнуть, или, возможно, руководствуясь своими гриффиндорскими принципами, Гарри продолжал общаться с ним. Сначала из-за учёбы, но происшествие на озере показало, что и просто из-за хорошего отношения. Драко этого не хотел. Он не хотел, чтобы люди о нём заботились или жалели его. Но, казалось, Гарри был рядом не потому. Большую часть времени он не делал Драко поблажек, не рассчитывая на слабость с его стороны. Возможно, в начале дуэли он и дал ему фору, но было очевидно, что к концу поединка брюнет выложился полностью, и Драко даже сделал несколько удачных ударов.

Вообще-то Гарри всегда превосходил Драко, и их вечное противостояние было жестоким и беспощадным, потому что каждый юноша старался победить другого. К тому же теперь это стало гонкой на равных, ведь оба знали, на что способен другой. Ненависть ушла, но оставались едкие подначки: – Ну же, Поттер, это все, что ты можешь? – Эй, Малфой, спорим, я превращу эту чернильницу быстрее тебя. – Драко подумал о других сокурсниках, отметив, что никто из них не был таким стимулом к совершенствованию. Только Поттер.

Увидеть его снова – на самом деле увидеть, пусть даже руками, а не глазами – словно обрести что-то, чего ему не хватало с самого несчастного случая. Его пальцы всё ещё хранили ощущение от щёк Гарри, его подбородка, губ, шрама. Идеальное изображение Гарри. Прикосновения создали в памяти яркую картинку. В прошлом Драко так часто разглядывал брюнета, что теперь мог вспомнить его лицо гораздо лучше, чем чьё-либо ещё. Он даже не понимал, как тосковал по лицу человека, которого рассматривал семь лет. Сегодня прикосновения к Гарри заполнили ту часть его сердца, о которой он даже не подозревал.

Он хотел снова сделать это.

Драко во Тьме - Глава 5 «Взлёт и падение»

– Я не смогу придти завтра, – извиняющимся тоном сказал Гарри, укладывая вещи в сумку.

– О? Страстное свидание? – пошутил Драко.

– Это невозможно, – Гарри фыркнул.

– Ах, да, я и забыл. Девушкам не нравятся умные герои, стройные и черноволосые.

– Заткнись, а?

– Я всегда считал, что быть блондином выгоднее...

– Мне что, отшлёпать тебя?

– Хмм, не забудь добавить к вышеупомянутому ещё и «извращенные», Поттер, – Драко расплылся в улыбке, – не знал, что тебя привлекает садо-мазо.

– Малфой, – угрожающе сказал брюнет, – послушай, сейчас мне никто не нравится. Так что довольно о «страстных свиданиях». Я не смогу придти потому, что скоро игра с Рэйвенкло, и у нас дополнительная тренировка по квиддичу.

Воцарилась тишина.

– Ах, верно. Квиддич, – странным голосом произнёс слизеринец.

Гарри закусил губу. Неожиданно он вспомнил о том, что Драко не мог больше играть. Раньше слизеринец был чрезвычайно горд тем, что защищает цвета своего факультета – так же, как по сей день гордился своей игрой Гарри. Вот только блондин никогда не говорил об этом.

– Прости, – пробормотал гриффиндорец, – я должен был...

– Неважно, Поттер, – перебил Малфой, фальшиво улыбаясь. – Увидимся в пятницу?

– Конечно, но... – Гарри обеспокоенно посмотрел на друга. Улыбка юноши была слишком уж напряженной. – Ты в порядке?

Улыбка слегка потускнела.

– Все нормально, – отозвался он, – не можем же мы допустить, чтобы ты проиграл Рэйвенкло, правда? Тренируйся. Увидимся в пятницу, – юноша отвернулся и принялся складывать вещи в сумку.

– Ладно, – со вздохом сказал Гарри, понимая, что большего не добьётся. Он поднялся и направился к выходу. – До пятницы.

***

По дороге в гостиную Гриффиндора юноша задумался о том, почему до сих пор не замечал, что Драко избегает даже упоминаний о квиддиче. Никогда и ничего. Словно игра для него больше не существовала. Гарри помнил, как Драко отказался устраивать дуэль на поле, не называя причин. Он пояснил только, почему не хочет проводить поединок возле хижины Хагрида. Ходил ли Драко на последнюю игру Слизерина с Хаффлпаффом? Нелегко было вспомнить, видел ли он его бледное лицо в толпе студентов, но, учитывая сегодняшнее поведение слизеринца, Гарри подозревал, что нет. Брюнету непривычно было видеть темноволосого Лэйни Гроэна на месте Драко. А тому, наверное, больно было бы придти и услышать о замене. И всё же – он ведь не мог вечно избегать этой темы, верно? Квиддич был неотъемлемой частью магического мира.

У Гарри возникло огромное желание побиться головой о каменные перила, когда он поднимался по лестнице в Гриффиндорскую башню. Юноша ощущал себя форменной скотиной из-за того, что не подумал о чувствах Драко. Вдобавок ко всему он сердился и на блондина – за то, что тот пытался сбежать от проблем.

Но как бы сам Гарри чувствовал себя, если бы что-то навсегда помешало ему играть в квиддич?

Юноша похолодел от одной только мысли. Смог бы он сам в этом случае ходить на игры и быть просто зрителем? Ему нравилось наблюдать за чужой игрой, но ведь он всегда знал, что впереди ещё много полётов в поисках снитча. Что, если отнять у него это знание?

Гарри вздохнул. Он понимал, почему Драко пытается вести себя, как обычно, хотя его жизнь и изменилась.

***

Вышедших на поле игроков обеих команд, одетых в традиционные цвета своих факультетов – красный и синий – встретил облачный день. Противником Гарри была Бетани – блондинка-пятикурсница, полная противоположность Чжоу. Незаметно наблюдая за ней, Гарри счёл девушку довольно привлекательной. У нее были очень красивые волосы, длинная серебристая коса доходила до середины спины. Однако гриффиндорец понял, что эта девушка совершенно его не интересует. Вот Рону бы Бетани понравилась. Хотя, если вспомнить, как долго тот встречается с Мэнди, Гарри не удивился бы, узнав, что друг уже пытался подкатить к блондинке.

Началась игра, и Гарри стал медленно облетать поле, пытаясь уловить блеск снитча. Но ещё он изредка посматривал на зрителей внизу – может, Драко придёт? Несколько раз он замечал неподалёку вспышку серебряных волос, но тут же вспоминал, что это Ловец Рэйвенкло. На заполненных трибунах сложно было разглядеть отдельных людей, но, казалось, Драко в толпе кричащих фанатов не было.

Гарри попытался не думать о слизеринце. На этой неделе он только и слышал о том, что должен опередить Ловца Рэйвенкло. Гарри, сконцентрировавшись на действиях противника, изо всех сил пытался игнорировать Дина – нынешнего комментатора – и орущую толпу. Так получилось, что снитч был ближе к Бетани, но его метла, в конце концов, оказалась быстрее. Усталый и торжествующий, Гарри сжал в ладони крошечный шарик и поднял руку, чтобы все могли его видеть. Победа!

Команда немедленно начала его поздравлять. После этой победы они становились основными претендентами на кубок школы по квиддичу, даже несмотря на ранний проигрыш Слизерину. Оставалось только выиграть у Хаффлпаффа. Обсудив намечающуюся вечеринку, вдоволь посмеявшись, команда приземлилась на поле и, воссоединившись с остальными гриффиндорцами, все гурьбой двинулись к замку, чтобы начать празднование. Все, кроме Гарри.

Когда ликующие Симус и Дин подняли его на плечи, Гарри увидел Драко. Тот стоял совсем один, но не на пустой уже трибуне, а в дальнем конце поля.

Гарри вырвался из объятий друзей.

– Начинайте без меня, я скоро, – сказал он.

Они удивлённо переглянулись, но душой уже были на вечеринке, поэтому просто усмехнулись и пожали плечами.

– Только недолго, – ответил Симус, – мама Колина и Дениса прислала им большую коробку конфет, и они оставили ее на сегодня. К тому же, что за вечеринка без Ловца?

Гарри улыбнулся.

– Оставите мне немного? Я уверен, что вы и без меня прекрасно справитесь. Наши Загонщики в состоянии в одиночку поднять на уши весь факультет.

Все засмеялись, а он повернулся и начал проталкиваться через толпу, по пути принимая поздравления и не обращая внимания на сердитые взгляды тех, кого задел.

Наконец юноша приблизился к слизеринцу. Драко тихо стоял на краю поля, подняв к небу лицо, словно он следил за невидимой для других игрой.

– Я не знал, что ты по-прежнему ходишь на игры, – нерешительно проговорил брюнет.

Драко пожал плечами и чуть наклонил голову.

– Я не хожу. Но сегодня было так шумно, что я слышал крики даже в библиотеке, – сказал он. – Если уж я не мог заниматься, надо было придти и хотя бы узнать счёт.

Гарри не мог сдержать улыбку. У него возникли сомнения по поводу того, что Малфой не до конца искренен, ведь сегодняшняя игра была не громче остальных. Но брюнет не собирался указывать ему на это. Важно то, что Драко был здесь. Он пришёл на поле. Он видел... ну... слышал игру Гарри.

– И как тебе?

Малфой задумался.

– Смотреть гораздо интереснее, чем слушать. Большую часть времени я не знал, чем вы заняты – и ты, и ловец Рэйвенкло. Только в самом конце, когда ты поймал снитч. Томас слишком много внимания уделял другим игрокам, – блондин пожал плечами. – Всё было прекрасно. Прими мои поздравления, – он слегка улыбнулся.

– Спасибо, – ответил Гарри, думая о том, что можно сделать, чтобы Драко мог ещё раз испытать то, чего ему так не хватало, – на самом деле ты немного пропустил. Ты же знаешь, как это – большую часть времени скучаешь, а потом пять минут безумной гонки, попытки избежать столкновения с другими игроками и сумасшедшие петли в погоне за снитчем.

Лицо блондина помрачнело.

– Да, – медленно произнёс он, – я помню.

Гарри закусил губу. Ему казалось, что он всё делает не так. Он старался общаться со слизеринцем, не напоминая ему ни о чём плохом. Брюнет смотрел на пустое поле, пытаясь придумать, как вернуть Драко забытые ощущения.

– Эй, – сказал он юноше, – почему бы тебе не полетать со мной?

Драко нахмурился.

– Это не смешно, Поттер.

– Нет, я серьёзно. Послушай, ты же можешь сесть сзади, метла у меня сильная. Тогда ты смог бы снова полетать. Думаю, ты не делал этого с тех пор, как… ну ты понимаешь.

– Нет, Поттер, – отрезал Драко. – Я не могу.

Но Гарри твёрдо стоял на своем. Были вещи, которые он не мог вернуть слепому юноше, но полетать вместе они, конечно, могли. Он не видел причин для отказа.

– Ты можешь, – сказал он блондину и поднял метлу между ними. – Вот, – он чуть приподнялся, устроившись на метле, схватил руку Драко и положил на деревянную ручку позади себя. – Это метла. Я впереди, ты можешь держаться за меня. Тебе не нужно ни о чем волноваться.

Он с удовлетворением заметил, как Драко автоматически сомкнул пальцы на ручке и инстинктивно перебросил ногу через метлу.

– Отлично, – Гарри усмехнулся. – Ладно, летим! – с этими словами он оттолкнулся от земли, и они взлетели.

***

Метла покачнулась, и Драко машинально обхватил рукой тело перед собой, вторая рука сжимала деревянную ручку. Как, чёрт возьми, он позволил втянуть себя в это? Лишь только он ощутил метлу в руке, он не задумываясь сел на нее. Но сейчас небо было последним местом, где Драко хотел оказаться.

Это правда, он избегал полетов. Он умел летать, сколько себя помнил, а потому был просто в бешенстве, когда на первом курсе Гарри получил место в команде, хотя его полетные навыки были гораздо хуже. И всегда, когда Драко хотел побыть в одиночестве или придти в себя, избавиться от гнева (обычно вызванного Гарри), он поднимался в небо. Но после того несчастного случая слизеринец попытался полностью выкинуть полеты из головы. Бесполезно было переживать из-за того, что он потерял, а любое воспоминание о небе всегда заканчивалось отвратительной тьмой. Он не бывал на поле, не посещал игры и уходил из комнаты, если кто-то обсуждал что-то, хотя бы немного связанное с небом, играми и мётлами.

И все же сегодня утром Драко пришел на поле. Он убеждал себя, что во всем виноват шум, но на самом деле хотел узнать, как дела у Гарри. При всем его любопытстве и множестве прочих раздражающих привычек, Гарри стал ему другом, человеком, важным для слизеринца намного больше, чем тот сам мог признать.

Кстати, о том, что он готов был признать – между прочим, в этот самый момент Драко сидел на метле с Гарри и изо всех сил пытался не слишком сильно цепляться за брюнета. Неожиданно он выяснил, что находиться в воздухе без возможности видеть очень неприятно. На земле было понятно хотя бы то, что он стоит, а здесь он испытывал только чувство усталости и ощущение движения. Этого было недостаточно. Когда Гарри повернул в первый раз, Драко зажмурил глаза. Если он не мог видеть, то, по крайней мере, мог притвориться, что это его собственный выбор. Во всяком случае, это было легче, чем терпеть широко открытые глаза, слезящиеся от ветра, и кромешную мглу вокруг.

– Ты в порядке? – юноша с трудом расслышал вопрос гриффиндорца.

– Бывает лучше. Не делай таких поворотов, – он застонал, когда метла снова дернулась под ним, – иначе меня стошнит...

Он почувствовал, как метла выровняла ход, и стало легче.

– Извини, – послышался голос спереди.

Драко щекой прижимался к спине юноши, кожей ощущая вибрации, когда тот говорил.

– Так лучше?

– Немного. Предупреждай, если захочешь выкинуть подобное ещё раз.

Драко чувствовал под пальцами стук сердца брюнета. Его собственное сердце в ужасе колотилось о грудную клетку. Замысловатый поворот в воздухе не только вызвал головокружение, но и напомнил о сумасшедшей последней гонке, которая закончилась травмой. Он не знал, где была опасность, на какой высоте они летели – не знал вообще ничего об этом их полете. Но когда движение стало ровнее, и ничего не происходило, юноша слегка расслабился.

– Малфой, мне придется развернуться, мы слишком близко к Запретному Лесу, – снова прокричал Гарри, – Я поверну направо. Ты готов?

– Да, думаю, да, – ответил Драко, готовясь к полной потере ориентации.

Но этого не последовало. Когда Гарри предупредил его, он наклонился так, как нужно. Он не знал, когда начался поворот, но когда метла выровнялась, он испытал только краткий миг дисбаланса. Юноша открыл глаза.

Ничего.

Драко внезапно понял, насколько он соскучился по небу. Было сложно сохранять равновесие, но он дал волю своим воспоминаниям... Раньше он запрещал себе даже думать об этом.

Не было больше качающихся деревьев, красивых пейзажей внизу. Птицы больше не кружили вокруг башен замка. Ветер не разгонял снежинки.

Он снова закрыл глаза. Не было никакой разницы, но можно было притвориться, будто он сам решил не смотреть на все, что его окружало.

С закрытыми глазами, слушая, как Гарри говорит обо всех изменениях движения, Драко заново начал познавать чувство полета. Вокруг свистел ветер, а под ним была метла, пусть даже это не он управлял полетом. Он был там, где ему всегда нравилось. Небо. И сейчас он был там вместе с Гарри, от которого, хотя Драко и посмеивался над этим, просто исходило ощущение безопасности – вечный удел героя. Блондин ослабил хватку вокруг груди брюнета, но руку не убрал. Он почувствовал, что его сердце стало стучать спокойнее – так же, как и сердце гриффиндорца. Во всяком случае, оно больше не трепетало от страха. На Гарри по-прежнему была квиддичная форма – Драко мог на ощупь определить эту ткань – и он всё ещё был мокрым от гонки за снитчем. Прижимаясь к тёплому телу и вдыхая знакомый запах, Драко почувствовал, как воспоминания возвращаются. После еще нескольких поворотов он решил, что готов к большему.

– Сделай петлю, – крикнул он.

Малфой ощутил, как Гарри изогнулся назад, словно пытаясь посмотреть на него.

– Ты уверен?

– Да. Только предупреди перед тем, как начнёшь.

– Ладно, – в голосе гриффиндорца звучало сомнение, но Драко знал, что тот любит риск и ни за что не упустит такую возможность. – Держись крепче, я вернусь к полю. Не хотелось бы делать петлю над озером, – сказал юноша.

Прошло ещё несколько минут, Гарри несколько раз сообщал ему об изменении направления, но Драко это уже не требовалось. Юноша полностью сосредоточился на полёте, прильнув к телу Гарри и чутко реагируя на малейшие движения.

– Ладно, – послышалось спереди, – я это сделаю... Сейчас!

В голове Драко все завертелось, когда метла круто наклонилась вперед и рванула вниз. Было немного страшно не знать, сколько оставалось до поверхности земли, но Малфоя это почти не заботило. Где-то в глубине души он безотчётно верил в то, что Гарри не допустит ничего опасного. Драко просто держался за брюнета, позволяя инерции вжать его в чужое тело, он наслаждался ощущениями, о которых запрещал себе даже думать все четыре долгих месяца.

После того, как прошла целая вечность блаженства, он почувствовал, как движение метлы выровнялось и замедлилось.

– Я собираюсь остановиться, – предупредил Гарри, теперь ветер не заглушал его слова, и не было необходимости кричать. – Вообще-то... Я могу остановиться прямо здесь, если ты готов.

Драко просто кивнул, забыв, что Гарри не мог его видеть. Но в его ушах всё ещё свистел ветер, и неожиданно он испугался, что голос ему изменит. Юноша открыл глаза, ослабил хватку и почувствовал холод, когда тёплое тело отдалилось. Гриффиндорец положил руку Драко себе на плечо, чтобы тот знал, сколько до земли, и спрыгнул. Драко последовал за ним – неуверенный в своих ощущениях, готовый и смеяться, и плакать одновременно.

– Спасибо, Поттер, – произнёс блондин, дрожащей рукой убирая волосы со вспотевшего лба.

– Ерунда, – последовал ответ. – Знаю, я втянул тебя в это, но ты здорово справился. Хочешь, как-нибудь повторим?

Драко хотел, но...

– Думаю, тебе есть чем заняться кроме полётов со мной, – сказал Драко, пожав плечами. Восторг, испытанный только что, быстро исчезал, столкнувшись с действительностью. – Ты и так много для меня делаешь.

– И что с того? Предложение в силе. Ты тоже много сделал для меня. У меня улучшились оценки и появился шанс сдать ТРИТОНы. И все это благодаря тебе.

Но Драко не согласился с его сравнением.

– Это другое дело. Ты бы справился и без меня. Но для меня ты делаешь то, на что я сам не способен, ненавижу это чувство… – он осекся и опустил голову. – Ничего личного, Поттер. Но я не стану просить делать для меня что-то ещё.

– Повторяю, предложение в силе. Мне понравилось, в последний раз я летал вдвоём только с Гермионой, но с тобой гораздо интереснее – с кем-то, у кого есть чувство полета.

– С кем-то, кто пытался сломать тебе ребра, имеешь в виду, – парировал слизеринец, стыдливо вспоминая, как он, словно испуганный ребёнок, вцепился в Гарри.

– Всего пару минут. Я сам был виноват, не сказав тебе, что делаю. Когда отводил тебя в Хогвартс, ты говорил, что я должен предупреждать тебя обо всём, что происходит, а я забыл.

– Но меня приходится предупреждать. – Драко сжал кулаки. – Я умел летать – хорошо, как ты. А теперь посмотри на меня! Мне во всём нужна помощь!

– Это неправда, ты...

– Правда, – настаивал блондин. Глубоко в душе он и сам не знал, зачем говорит это Гарри, но, казалось, уже не мог остановиться. – Даже когда я делаю что-то сам, мне помогают заклинания или устройства. Все те мелочи, о которых ты даже не задумываешься. Я больше ничего не могу сделать без посторонней помощи! Не могу писать, не могу ходить и летать, – юноша тряхнул головой, на него с новой силой нахлынули воспоминания о только что пережитом полёте. – Не могу летать, – прошептал Драко. – После несчастного случая я ни разу не прикоснулся к метле, а раньше летал в любое время и… – в горле внезапно пересохло, и он почти выдавил, – …и теперь я не могу…

Это было уже слишком. Этот полёт – то, что он любил больше жизни – словно стал последней каплей, открыв ему то, что он потерял, то, о чем старался не вспоминать. Драко упал на колени, его с трудом восстановленное самообладание испарилось окончательно.

– За что? – крикнул он, звук перешел в рыдание. – Ненавижу! Я хочу видеть... Все такое настоящее, такое прочное... Ты не знаешь, каково это... – бледные руки яростно вцепились в траву, юноша едва мог дышать, его всего трясло. – Я больше не могу играть... Я ненавижу то, что приходится доверять людям. И ты был прав, я совсем один... совсем один...

Драко никогда в жизни не чувствовал себя слабым. Даже когда услышал диагноз. Он не позволял себе этого. Он всё знал – и продолжал работать, чтобы всё было как прежде. Но это оказалось невозможно. Никогда уже всё не могло быть, как прежде. Всю оставшуюся жизнь ему придётся быть зависимым – от магии, людей и вещей – вместо того, чтобы быть гордым и сильным человеком – таким, как его учили.

Гарри попытался что-то сказать, но Драко взмахом руки заставил его замолчать. Он не мог остановить слезы, но и успокаивающие слова слушать не желал. Прошло ещё несколько минут, а он всё плакал от несправедливости, выплёскивая свой гнев и усталость.

Когда слёзы иссякли, Драко почувствовал, что Гарри стоит рядом с ним на коленях и успокаивающе гладит его по плечу.

– Шшш. Ну же, Драко, – бормотал брюнет, – всё будет хорошо.

Слизеринец отстранился.

– Нет! Нет, не будет! Я всегда буду таким, всегда! – он попытался оттолкнуть Гарри, но тот ему не позволил.

– Драко, пожалуйста! – взмолился Гарри. – Пожалуйста, останься и поговори со мной. Здесь больше никого нет. Только мы, я обещаю, что никому не скажу, – пауза. – Послушай, я... Ты прав, я не знаю, каково это. Но ты не должен держать это в себе. Расскажи мне. Может… Может, тебе станет легче?

Блондин покачал головой, роясь в кармане в поисках носового платка.

– Это не поможет. Я могу, конечно, пожаловаться, что Лонгботтом в состоянии сварить зелье. А я – нет... – он вытер нос и глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Послушай, это ничего не изменит.

Последовала еще одна пауза. Драко было жаль, что он не может увидеть, чем занят брюнет. Но ему казалось, что Поттер размышлял. Рука гриффиндорца все еще лежала на его плече, и Драко машинально заметил, что на ней не было перчатки. Гарри успел её снять. Ещё одна вещь, которую он не видел.

– Это не вернёт тебе зрение, безусловно, – наконец сказал гриффиндорец, – но я по опыту знаю, что сделать что-то одному в тысячу раз сложнее, чем с друзьями. Когда Рон рассердился на меня во время Тремудрого Турнира... ну... Скажу только, что первое задание оказалось самым сложным – только потому, что в тот момент мы еще не помирились. Если есть люди, которые понимают и жалеют тебя, то всегда становится чуточку легче. Я ведь уже говорил, вокруг тебя полно людей. Если ты не хочешь говорить со мной, поговори с кем-нибудь из Слизерина.

Драко усмехнулся – кратко и невесело:

– Шутишь? Я же говорил, мы – слизеринцы. Я не думаю, что у нас вообще кто-то кому-то рассказывает что-то личное. Разве что делятся сплетнями о том, кто с кем спит.

– А твои родители?

Фырканье.

– Отец оставил меня в покое, когда понял, что я не смогу стать Упивающимся Смертью. Думаю, у него уже есть на примете «мальчик из приличной семьи». Какой-нибудь третьекурсник из тех, чей отец сидит в Азкабане.

– Я и не знал, что ты собирался стать Упивающимся, – пробормотал Гарри. – А твоя мама?

– Мать превратилась в параноика. – Драко скривился. – Почему, ты думаешь, я стал таким? Из-за них. Я замкнулся в себе, чтобы доказать отцу, что он мне не нужен. И чтобы мать не кудахтала, как наседка.

Гарри хихикнул.

– Кудахтала, как наседка? Ты знаешь такие выражения?

– Представь себе. – Драко пожал плечами. Неожиданно он почувствовал, как сильно устал.

Несколько минут они сидели в тишине.

– Прости меня, – брюнет нарушил молчание.

Драко повернул голову на голос.

– За что? – слизеринцу уже в который раз ужасно захотелось на самом деле увидеть Гарри, а не просто представлять его себе по голосу.

– За то, что заставил тебя летать. Ты ведь отказывался, а я настоял. Я думал, что ты будешь рад пережить это снова, – в голосе черноволосого юноши чувствовалась горечь. – Я не хотел напоминать тебе ни о чём плохом.

– Ты не сделал ничего плохого, – устало ответил Драко, – так что не вини себя. В моей бесполезности ты не виноват. Просто меня достало всё это. Я ведь не могу даже увидеть тебя, хотя ты сидишь рядом, – юноша поднялся с колен. – Ладно, теперь, когда я показал себя полным идиотом, я могу вернуться в свою комнату и попытаться не слишком много думать об этом.

– Подожди, – он услышал, как Гарри встал рядом. – Ты можешь.

Блондин обернулся.

– Что могу?

– Ты можешь увидеть меня. Помнишь? – он почувствовал, как гриффиндорец взял его правую руку и поднёс к своему лицу. – Вот так.

Драко замер, его рука лежала на щеке Гарри. Это снова была тёплая кожа, реальная, и лицо, знакомое до боли. Сколько времени прошло с того первого раза, как он увидел Гарри? Как давно он мечтал увидеть его снова, а не только вспоминать об этом. Давно. Но он ведь не мог сделать это – каждый раз, когда ему этого хотелось. Тогда он хотел доказать, что может прочитать выражение лица гриффиндорца. Ведь нельзя было сказать небрежно: «Как тебе последнее задание по ЗоТС, и, между прочим, можно я прикоснусь к тебе, чтобы узнать, какой ты сейчас?».

И теперь Гарри сам предлагал увидеть его. Снова. Пальцы Драко скользнули по скуле брюнета вниз к подбородку. Он почувствовал – и услышал – как Гарри снял очки, щелкнув дужками. Ободрённый этим, Драко воспользовался предоставленной ему свободой. Теперь обе его руки исследовали лицо юноши – его брови и непослушные волосы, шрам и – вниз по переносице, по ресницам – он помнил, что ресницы у Гарри чёрные – ко рту. Сейчас губы были спокойными, но Драко помнил, как они могут смеяться и грустить, как этот рот может открываться от удивления и сжиматься упрямо. Всё – волосы, подбородок, нос, шрам – было именно таким, как он помнил. Память о Гарри словно оживала под его пальцами.

– Можно я попробую? – прошептал Гарри.

Удивленный, Малфой замер.

– Попробуешь что?

– Я... можно мне прикоснуться к тебе? Увидеть тебя пальцами, как ты.

– Но ты меня и так видишь.

– Это другое. Ты сказал, что я не знаю, каково это. Ну... Я хочу попробовать. Ты против?

Драко поколебался, но уступил.

– Ладно, – прошептал он, – закрой глаза.

Наверное, Поттер послушался, потому что следующее, что Драко почувствовал – прикосновение пальцев к шее, робкое, словно юноша сомневался в себе. Блондин спокойно ждал, пока он сориентируется. Гарри легко касался его лица, точно так же, как перед этим Драко касался лица Гарри – по лбу слизеринца, вдоль бровей – пальцы обвели тонкие крылья носа и нашли ямку над верхней губой. Когда пальцы отстранялись, на коже появлялась дорожка холода. Руки Гарри – такие легкие, почти невесомые, но Драко казалось, что гриффиндорец касается самой его души. Гарри тоже чувствовал это?

– У тебя потрескались губы, – пробормотал брюнет, еле заметно прослеживая пальцем контур нижней губы юноши.

– У тебя тоже, – Драко улыбнулся, стараясь не поймать палец ртом. – Это из-за полётов.

– Да, наверное, – рука вернулась к его щеке, ладонь на некоторое время задержалась там. А потом Гарри убрал руку.

Воцарилась тишина, и Драко не был уверен, что хочет нарушать её. В этот момент не существовало ничего, ни трудностей, ни других людей. Только они.

– Думаю... Думаю, нам пора, – пробормотал Гарри, – становится холодно.

Малфой неожиданно понял, что и в самом деле похолодало. Ему было интересно – это от того, что небо затянуло тучами? Раньше было солнечно?

– Да, я тоже так считаю.

Блондин услышал тихое щелканье разворачиваемых очков – наверное, Гарри снова надел их. Слизеринец пытался не завидовать тому, что юноша опять мог видеть.

– Ну что, увидел что-нибудь интересное? – спросил слизеринец по пути к школе.

– Хм... У тебя нос слегка искривлен вправо...

Неожиданный ответ вызвал неожиданный смешок.

– Ну-ну, замечательно, поведай мне о моих недостатках.

– Это не недостаток, – возразил Гарри, – просто я не замечал этого раньше.

Они уже были в пустом вестибюле, настало время расстаться.

– Увидимся в понедельник? – По воскресеньям они занимались самостоятельно.

– Конечно, – ответил блондин. Ему казалось, он устал настолько, что сможет проспать до понедельника. – Послушай, Поттер, насчёт того, что сегодня было... Давай просто забудем о том, что произошло.

– Если хочешь, – медленно произнёс гриффиндорец. – Но... Не пойми меня неправильно, но я даже рад, что всё случилось именно так. Ты слишком много всего держишь в себе.

Драко с сожалением покачал головой. Он по-прежнему стыдился того, что произошло сегодня.

– Наверное, – прошептал юноша. Он повернулся к лестнице, ведущей в Слизерин, но обернулся:

– Эй, Поттер.

– Да?

– Спасибо.

За полёт, за то, что выслушал, за то, что разрешил увидеть себя.

– Всегда пожалуйста.

Драко во Тьме - Глава 6 «Мысли»

Гарри проследил взглядом за тем, как Драко, направляемый маленьким шаром, исчез за поворотом, и поднялся в Гриффиндорскую башню. К счастью для него, лестницы на этот раз оставались на одном месте; юноша был слишком погружен в мысли, чтобы обращать внимание на то, куда идёт. Он дошёл до портрета Большой Леди почти на автопилоте.

– Пароль?

– Frumios monster.

Портрет открылся, и юношу приветствовал шквал музыки, шума и света. Вечеринка. А он и забыл. Гарри опустил глаза и удивился, сообразив, что до сих пор одет в квиддичную форму. Казалось, игра была так давно...

– Гарри, ты где был? – к нему тут же подошёл Рон. – Вечеринка длится уже целую вечность!

– Что? О, я... Мне надо было уладить одно дело.

Рыжие брови изумлённо поднялись.

– Уладить? Всё в порядке?

Гарри начал расстёгивать защитные щитки на руках.

– Да-да, всё отлично. Мне надо было кое-что сделать, и это заняло больше времени, чем я рассчитывал. Извини, – брюнет улыбнулся, – но я же вернулся. Дай мне пару минут, чтобы скинуть форму, ладно?

– А, ну да, – Рон оглядел его, нахмурившись. – Тебе надо переодеться. Ты уверен, что всё в порядке? Ты явно чем-то обеспокоен.

Гарри отмахнулся.

– Все нормально. Вернусь через минутку, – он поднялся в комнату под вопль Рона «Гарри пришёл!» и приветственные крики.

Юноша поставил метлу, переоделся так быстро, как только мог, и отправился в ванную, чтобы умыться. Но, увидев в зеркале отражение, он ненадолго замер, разглядывая свое лицо вблизи. Что видел Драко, когда дотрагивался до него? Брюнет закрыл глаза и провёл по лицу влажными пальцами, вспоминая прикосновения слизеринца.

Из Гостиной прозвучал громкий хохот, оторвавший его от мыслей. Ах да. Вечеринка. Помотав головой, чтобы избавиться от ощущения потерянности. Гарри быстро вытер руки и лицо, торопливо причесался и спустился вниз.

– Отличная игра, Гарри!

– Гарри, мы оставили тебе конфеты!

– Гарри, мы тут обсуждаем матч, не скажешь, как ты сделал тот маневр в конце?

Кто-то бросил ему бутылку пива, кто-то сунул тарелку с едой. Несмотря на то, что вечеринка продолжалась уже давно, с его приходом, казалось, все началось с новой силой. Отовсюду к нему обращались, звали к себе, обсуждали игру, поздравляли. Брюнет с трудом уворачивался от взрывающихся хлопушек с секретом и пытался держаться подальше от восхищенно повизгивающих третьекурсниц.

Но мыслями Гарри был не на вечеринке, и он почти не участвовал в беседах. Отделавшись от девушек, он прошмыгнул в самый дальний и тёмный угол, нашёл там стул и открыл бутылку пива. Брюнет смотрел на разговаривающих и смеющихся соседей – воплощение веселья. Но думал Гарри о юноше, который плакал от отчаяния.

Он подозревал, что Драко скрывает свои чувства, но не ожидал, что тот так неистово выплеснет их наружу. Это был другой Малфой, уязвимый, и гриффиндорец сомневался, что кто-то ещё знал его с этой стороны. Гарри по-прежнему был удивлен тем, что увидел, хоть и оставался уверен в том, что именно он виноват во всем – из-за того, что настоял на полете. И все же юноша был доволен тем, что слизеринец хоть немного рассказал о том, что он чувствует.

Гарри не ожидал этого. Эмоциональные вспышки бывали у Драко и прежде, когда они гуляли у озера, но он всегда сохранял самообладание. А в этот раз он открылся полностью, и сначала Гарри не знал, что сказать или сделать. Будь это Гермиона, он обнял бы ее. А Рону положил бы руку на плечо. С Драко всё было иначе. Его всё ещё окружал барьер гордости, защита, которую не так-то легко обойти. Так что лучше всего было бы дать ему выплакаться и потом – попробовать поговорить.

– Эй, Гарри, посмотри! Я проявил фотографии с игры, – Колин Криви стоял рядом с ним и держал в руке пачку фотографий.

Гарри, смотревший на огонь в камине и размышлявший, резко повернулся к мальчику.

– Хм? О, отлично, Колин, – отстранённо сказал он и с трудом сосредоточил внимание на снимках. – Давай посмотрим.

Сияющий Колин подал ему пачку. Фото-маньяк наконец-то научился проявлять магические фотографии и стал официальным фотографом команды.

– Думаю, этот – лучше всех, – похвастался мальчик, вытаскивая один из снимков.

На нём был Гарри крупным планом. Брюнет смотрел на то, как сам он на фото нахмурился, а потом улыбнулся с триумфом, видимо, поймав снитч.

– Отлично, – пробормотал Поттер, торопливо просматривая пачку.

Он больше интересовался снимками толпы, чем портретами игроков. А что, если он увидит в толпе Драко? К сожалению, фотокамера Колина снимала совсем не те участки поля. Пытаясь скрыть разочарование, Гарри натянуто улыбнулся, похвалил младшего гриффиндорца, и тот бросился к друзьям, чтобы похвастаться.

Когда Колин ушел, черноволосый юноша задумался о том снимке, где крупным планом было его лицо. Он вспоминал, как Драко прикоснулся к нему в первый раз, доказывая, что может на ощупь определить выражение лица. Сначала это была просто игра, но Гарри она запала в душу. Второй раз... сегодня… это было совсем иначе. Сердце Гарри всё ещё замирало, хотя теперь он сам начал это, прижав руку Драко к своей щеке.

Но он был абсолютно не готов к тому, каково будет самому прикасаться к слизеринцу. С закрытыми глазами, кончики пальцев – на лице Драко – он был так близко к другому юноше. Как никогда прежде. Он нашел много нового в лице, которое, как он был уверен, успел хорошо узнать за несколько месяцев совместного обучения и шесть лет вражды. Глаза Гарри говорили ему, что кожа Драко всегда бледна, что губы могут не только ухмыляться, что серые глаза красивы по-прежнему, несмотря на пустоту. А пальцы рассказали о крошечном изгибе тонкого носа, о том, какие мягкие у Драко ресницы, о том, какой он весь тёплый и живой за своей ледяной маской. То, что открылось пальцам Гарри, казалось личным намного больше, чем истерика, свидетелем которой он стал. Когда Гарри положил ладонь на щеку Драко, он едва сдержался, чтобы не наклониться и поцеловать блондина. В тот момент это казалось таким естественным...

Гриффиндорец мотнул головой, отгоняя эти мысли. Все из-за того, что у него были закрыты глаза. Нет причин считать, что в том желании было что-то необычное. Уж конечно, если бы его глаза были открыты, он никогда не подумал бы ничего такого.

Гарри думал о поцелуях и обо всем остальном – он был нормальным подростком. Но в основном все сводилось к болтовне с друзьями, выслушиванию их мыслей по этому поводу и обсуждению будущих побед. Он целовался с несколькими девушками, но, честно говоря, дальше заходить не хотелось. «Спешить некуда», – считал юноша, пожимая плечами. К тому же в его жизни не было пока того, кто заинтересовал бы его настолько. За время учёбы ему нравились несколько девушек и даже один парень – Вратарь Рэйвенкло, Бенджамин, который окончил школу на год раньше. Однако Гарри отнёс это увлечение на счет интереса к игре юноши и не слишком волновался по этому поводу.

То, что он чувствовал с Драко, было совсем другим. Но ведь ему не хотелось на самом деле поцеловать Драко, правда? Наверное, его тело просто запуталось из-за того, что слизеринец так близко прижимался к нему во время полета.

– Гарри, ты в порядке?

– Гмм? – он посмотрел в обеспокоенное лицо Гермионы и огляделся по сторонам.

Вечеринка, наконец, закончилась, в Гостиной большинство студентов уже сидели с книгами, и только группа неугомонных фанатов в углу продолжала обсуждать игру. Во главе группы был Рон, снимавший обертку с последней шоколадной лягушки.

– Ты почему трёшь губы? – спросила девушка. – У меня есть мазь Мадам Помфри для обветренных губ.

Гарри торопливо убрал пальцы ото рта.

– Все в порядке, Гермиона. Я просто задумался.

– Точно все в порядке?

Он слегка улыбнулся.

– Ты говоришь, как Рон. Да, точно.

– Кто говорит, как я? – спросил Рон, подходя ближе.

– Видимо, я, – ответила Гермиона. – Ты уже спрашивал, все ли в порядке?

Рон пожал плечами.

– Мне просто показалось, что его что-то беспокоит, – он посмотрел на Гарри. – Что-то случилось, приятель? Мы не слишком много общались в последнее время.

– Все отлично. Правда. Просто мне надо кое-что обдумать, ничего особенного, не волнуйтесь, – успокоил брюнет. – А еще я жутко устал. Думаю, лягу сегодня пораньше.

Гермиона удивлённо подняла бровь.

– А как же ужин?

– Ты же знаешь, что мы почти никогда не ходим на ужин после победы. На празднике и так слишком много еды, – ответил Рон, и Гермиона, посмотрев на обёртку от шоколадной лягушки в его руке, нехотя согласилась.

– В любом случае, – добавил Гарри, – если я проснусь и захочу чего-нибудь, всегда можно пробраться в кухню и попросить домашних эльфов.

– Им тоже нужно отдыхать, – фыркнула девушка, но тут же закатила глаза. – Да-да, я знаю, что «им нравится помогать нам», – она удачно изобразила тон, много раз используемый друзьями. – Ладно. Тогда иди. Ты действительно выглядишь усталым, – она снова обеспокоенно посмотрела на него. – Ты уверен, что всё в порядке?

– Да, – решительно ответил брюнет. – Просто день слишком долгий. Увидимся завтра утром.

Улыбнувшись, чтобы успокоить друзей, Гарри поднялся в комнату. Юноша не лгал, он действительно устал. Этот день с начала и до конца оказался переполнен эмоциями: сначала – победа над Рэйвенкло, а потом – полёт вместе со слизеринцем, истерика блондина и, наконец, прикосновения.

Он поднялся наверх и вытащил пижаму. Но, уже начав развязывать шнурки, Гарри остановился. «Ты не знаешь, каково это», – прозвучал в памяти обвиняющий голос Драко. Это было правдой, он не знал, каково быть слепым. Даже учитывая то, что брюнет не очень хорошо справлялся без очков, он все же видел расплывчатые очертания и вообще мог сказать, что происходит вокруг. Юноша снял ботинки и посмотрел на них. Наверное, на самом деле трудно даже просто лечь спать, не видя.

Гарри закрыл глаза и решил попробовать. Первым делом нужно было снять очки, чтобы они не зацепились за одежду, когда он начнет раздеваться. Снять их было довольно легко, но пришлось повозиться, чтобы нащупать тумбочку и положить их нормально. Затем... Где пижама? Он держал её в руках минуту назад, он положил её на кровать, так? Пытаясь отыскать на покрывале свою пижаму, Гарри ударился коленом о край кровати. Ой!

Глаза юноши от боли открылись. И тут же он увидел расплывчатое пятно пижамы, небрежно брошенной на кровати. Всего в метре от того места, где он искал. Вздохнув, Гарри закончил готовиться ко сну. Он слишком устал, чтобы попробовать ещё что-то, но даже этот короткий урок... открыл ему глаза. Его уважение к Драко возросло.

Это ведь было именно оно, правда? Ничего больше. Только уважение.

***

Драко проспал большую часть дня и проснулся только перед ужином. Сначала он хотел попросить эльфов принести ему еду в комнату. Блондин покраснел, когда вспомнил, сколько всего наговорил Гарри, и как это должно было выглядеть со стороны. Очень не хотелось встречаться с гриффиндорцем в ближайшее время. Даже если они будут в противоположных концах Большого Зала, все равно это означало находиться в одном помещении, а если Гарри за последние месяцы не поменял привычки, значит, он сидит к слизеринцу лицом. Но тут Драко вспомнил прошедшую игру. Победившая команда редко показывалась на ужине – игроки либо отсыпались, либо праздновали. Во всяком случае, слизеринские вечеринки заканчивались далеко за полночь, когда приходил разъяренный Снейп.

Решив рискнуть, Драко поднялся с кровати и, руководимый зеркалом, начал одеваться. Юноша закусил губу, снова вспомнив свое поведение. «Мне во всем нужна помощь!» Но когда Драко убедился, что каждая прядь аккуратно уложена, он хихикнул, сравнивая собственную великолепную прическу с буйной шевелюрой Гарри. По крайней мере, Драко мог выглядеть прилично. А волосам Гарри не помогли бы советы и самого опытного зеркала.

Немного взбодренный этими мыслями, блондин отправился на ужин и сел на обычное место в конце стола. Панси рассказала ему, что и где стоит, и он начал молча есть. Неудивительно, что разговор за столом касался игры, в частности, Рэйвенкло, с которым предстояло играть Слизерину. Первым желанием Драко было поужинать и уйти как можно быстрее. Он и так устал, а слушать про квиддич, когда он не мог играть, было очень тяжело. Но когда Малфой услышал имя Гарри, упомянутое с типично слизеринским презрением, ему резко захотелось остаться.

– Мы должны победить. Легко. Даже Поттер обманул её с помощью петли...

Драко жадно слушал реплики соседей, эти фразы давали об игре больше представления, чем все комментарии Дина Томаса. Возможно, потому что у слизеринцев было время обсудить игру целиком, и не требовалось сообщать о самых ярких моментах. Стараясь не замечать щемящую боль, он слушал, как соседи обсуждали Гарри, и представлял гриффиндорца, рассекающего воздух. Они тоже летали быстро. Вместе. Блондин помнил ощущение тела Гарри под руками, помнил, как, испугавшись, вцепился в него, как прижимался к нему, захваченный чувством полёта, помнил его тепло. Они словно стали одним целым в тот момент. И внезапно воспоминания о полёте соединились с описаниями игры, с памятью о прошлых играх, и Драко показалось, что это он, а не Гарри, играл в квиддич.

– Поттер здесь? – неожиданно спросил юноша, прерывая уничижительную критику в адрес Вратаря Рэйвенкло.

За столом воцарилась тишина. Драко мысленно выругался. Со времени возвращения он едва ли сказал всем с десяток слов, а теперь соседи пялились на него не только потому, что он заговорил, но и, вероятно, из-за неуместности вопроса.

– Ммм... нет, – ответил кто-то, судя по голосу, это был Малькольм Бэддок. – Их стол почти пуст. Наверное, чаевничают по случаю победы, – со всех сторон послышались смешки и фырканье. – А что?

– Просто интересно, – Малфой пожал плечами, пытаясь скрыть волнение в голосе.

Какая ему разница, в конце концов? Всего полчаса назад он видеть не хотел Гарри. Он же не собирался подойти к нему и... Что «и»? Снова к нему прикоснуться? Попросить полетать? Наверное, стоило поспать подольше, мозгу явно не хватало отдыха.

– Хочешь напомнить Поттеру, что победил его в прошлый раз? – теперь это был голос Блеза. – Это охладит его пыл, – за столом засмеялись.

– Что-то вроде того, – пробормотал Драко, всё ещё чувствуя себя неловко в центре внимания.

Что ж, он помнил прошлый раз. Только это было с Гарри, а не против него.

Разговор продолжился без его участия, Драко послушал эту болтовню ещё немного и вернулся в комнату. Было довольно рано, но Драко уже настолько устал, что на сегодня решил отложить учёбу. Вместо этого он вытащил пижаму, проделал все приготовления на ночь и забрался в кровать. Юноша думал, что тут же заснёт, но в тишине комнаты ничто не давало возможности отвлечься от пережитого. Кровать неожиданно показалась холодной и чужой, снова появились одиночество и вернувшиеся с новой силой переживания. Но блондин сглотнул и вспомнил, как Гарри позволил ему снова увидеть себя. И что он чувствовал, когда Гарри прикоснулся к нему.

Он по-прежнему стыдился своих слёз перед гриффиндорцем. Он предпочёл бы выплакаться в одиночестве. Он предпочёл бы вообще не плакать. Несмотря на все свои протесты, несмотря на то, что он ненавидел собственную зависимость от других людей, Драко должен был признать, что... он доволен, что Гарри был в его жизни. В гриффиндорце чувствовалось тепло, которое тот не скрывал, отдавая полностью. Драко тянулся к этому теплу и, боясь, желал большего.

Он обнял подушку.

Ему снилось небо.

***

Воскресенье прошло для Гарри как обычно. Он сходил на завтрак с Роном и Гермионой, а потом с ними же начал готовить домашние задания. Несмотря на то, что события прошлого дня не выходили из головы, Гарри удачно поработал с Роном над их проектом по Гаданию.

– Так, мечи, – сказал Гарри, глядя на расклад Рона, – указывают на неожиданные открытия, – он сверился с книгой. – «Когда невидимое станет видимым, Вы с удивлением поймёте, что видели это все время. Но Вам придётся посмотреть на свою жизнь под другим углом, чтобы ясно узреть то, что считали само собой разумеющимся. Если Вы познаете себя, то сразу поймёте, что нужно сделать, и обнаружите, что могли сделать это давным-давно» .

Рон застонал.

– И, по-твоему, это поможет мне понять, чем заняться после школы? Эта дурища Трелони над нами издевается. Может, у нас недостаточно раскрыт третий глаз? – он вздохнул, глядя на свои карты. – Что ж, если я уже давно мог это сделать, думаю, Предсказанием можно больше не заниматься.

– Да, побереги нервы, – Гарри рассмеялся, собирая карты Рона. – Хм. Ну, ты же любишь помогать. Помнишь, как пытался спасти меня от Сириуса? – юноша задумался. – А ещё ты любишь безнадежные ситуации. Вроде нашей квиддичной команды. Как и я, – оба гриффиндорца усмехнулись. – Может, тебе профессионально заняться ЗоТС, как Люпину? – предложил брюнет.

– Не уверен, – рыжеволосый парень пожал плечами, – по-моему, это больше подходит тебе.

Гарри поморщился.

– Кажется, оно мне подходит, хочу я того или нет. Не думаю, что мечтал бы заниматься этим всю жизнь, – Рон подал ему оставшиеся от колоды карты, и Гарри начал тасовать.

– Не забудь мысленно задать вопрос, – напомнил Рон.

– А... Да. Точно. Просто думаю о будущем, – брюнет рассмеялся и замолк.

Он не был уверен, как точно сформулировать вопрос, но его волновала ситуация с Драко. В конце концов Гарри решил, что просто хотел бы узнать, что творится, и что с этим делать.

Он перетасовал карты, как велела Профессор Трелони, Рон разложил их и попытался объяснить значение.

– Ну... В будущем, – сказал Рон, наконец, – тебе выпала карта, обозначающая Смерть.

– Трелони будет в восторге, – Гарри закатил глаза.

Оба гриффиндорца склонились над книгой «О чем рассказали карты: толкование гаданий».

– Ну, тут ты можешь разочаровать старую психопатку, – через минуту сообщил Рон, – Кажется, эта карта вообще ничего общего со смертью не имеет.

Гарри прочитал вслух.

– «Не волнуйтесь и найдите в себе мужество, чтобы лицом к лицу встретить ветер перемен. Карта Смерти в этом раскладе означает, что кто-то изменит Вашу жизнь».

Рон усмехнулся.

– Вот видишь? «Кто-то изменит Вашу жизнь» , а не «Вы умрёте во цвете лет» . Так что расслабься, – юноши рассмеялись и продолжили рассматривать расклад.

– Ну, Ммм... перемены, терпение, ответственность за кого-то... а еще ты должен заслужить счастье, – Гарри вздохнул, подытоживая, – и как мне написать работу по результатам этого гадания?

– Ага, а что насчет моего расклада? Меня назвали дураком, велели больше слушать и сообщили, что я и так уже всё знаю, – Рон вытащил колоду взрывающихся карт, – Сыграем разок перед тем, как продолжить? Мы так давно не играли.

– Мальчики! – Гермиона оторвалась от кипы книг и пергаментов. – Вам надо работать.

– Мы работаем, – невинно возразил Рон, – просто у нас перерыв. Надо же... расслабить третий глаз перед тем, как начать писать отчёт, – Гермиона закатила глаза. – К тому же, – продолжил юноша, – мы всегда можем сказать Трелони, что весь день работали с картами в руках. Мы же не будет уточнять с какими картами.

– Ладно-ладно, – девушка вздохнула, – но не больше двух партий. Я собираюсь проверить ваши работы перед тем, как вы их сдадите. Надеюсь, что мы закончим до ужина. Сегодня нам еще нужно просмотреть требования к экзамену по Гербологии.

Рон нахмурился.

– Но после ужина я хотел встретиться с Мэнди!

– Рон Уизли, может, твоя девушка и из Рэйвенкло, но я не верю, что вы собирались учиться, – Гермиона серьезно посмотрела на него, – а ты знаешь, что скоро ТРИТОНы. Нам надо готовиться!

Сдаваясь, Рон вздохнул и стал раздавать карты уже без былого энтузиазма.

– Не грусти, – сказал Гарри другу, когда они начали игру, – ты ведь сможешь повидаться с ней за ужином.

Он и сам с нетерпением ждал ужина. Он так давно не видел Драко...

***

Драко провёл весь день в своей комнате в библиотеке, занимаясь работой по Предсказанию и просматривая еще раз самые сложные моменты. Без Гарри в комнате было одиноко, и Драко поймал себя на том, что незаметно прислушивается, ожидая услышать шаги гриффиндорца, хотя и знал, что тот сегодня проведет весь день в гостиной своего факультета. Драко с головой ушел в работу и отвлёкся только тогда, когда в животе глухо заурчало.

– Tempus, – пробормотал он, направив палочку на часы.

– Восемнадцать пятьдесят, – его часы были заколдованы так, чтобы отсчитывать время по двадцатичетырехчасовой системе (прим. – в Европе используется 12-часовая система) , потому что Драко не видел дневного света и не мог определить, какое сейчас время суток.

Время ужина и возможность отдохнуть. Зевнув, Драко встал со стула и потянулся, вздрогнув от боли в напряженных мышцах. Благодаря вчерашнему полету он вспомнил о том, что они у него есть... Но это было даже приятно. Может быть, когда-нибудь он попросит Гарри еще раз полетать с ним. Может быть.

По пути к Большому Залу Драко думал о том, что произошло во время вчерашнего ужина. Он не собирался вступать в разговор, но его слова не были встречены с презрением или жалостью. Несмотря на вызванное удивлением замешательство соседи разговаривали с ним так же, как обычно. Может, Гарри был прав, и он слишком замкнулся в себе?

Драко больше не мог быть лидером, но даже у самых младших слизеринцев были хоть какие-то приятели на факультете. Ему по-прежнему неловко было беседовать за столом, но без Гарри он чувствовал себя так одиноко, что сегодня решил попробовать ещё раз.

Блондин сидел на обычном месте, ел пирог с цыпленком и ветчиной и слушал. На сей раз он прислушивался к беседе, а не просто сидел рядом, как это было все эти месяцы.

– В следующие выходные посещение Хогсмида, – пискнул мальчик за несколько мест от него, – вы пойдёте?

Драко не узнал голос. Скорее всего, это был какой-то младшекурсник. Но для Драко это оказалось новостью. Он ведь не мог увидеть объявления о посещении Хогсмида.

Стол зашумел, все делились планами на выходные.

– Я – пас, – проворчал Блез рядом с Драко, – Чёртовы ТРИТОНы. Готовиться надо.

– Перестань, Блез, – протянула Панси. – Что тебе стоит погулять разок.

Драко предположил, что Блез покачал головой, потому что тот продолжил.

– Нагулялся. Все выходные прогулял. Отец говорит, что если у меня будут высокие оценки, то он пристроит меня на хорошую работу, с перспективой повышения и кучей галлеонов в виде зарплаты. Так что, – Блез вздохнул, – мне надо заниматься. Учёбы много, а времени мало.

– А вы, парни? – спросила Панси.

«Парни» немедленно откликнулись.

– Не знаю, – послышался протяжный голос Крэбба, – наверное. Нам нужны шоколадные лягушки. Как считаешь, Гойл?

– Ага, можно еще что-нибудь прикупить. А еще в баре есть девочки.

Драко почти услышал, как тот подмигнул Панси. Блондин мысленно пожалел девушку, которая окажется за одним столиком с Гойлом. Никто не заслуживал подобного.

– А ты, Панси? – рискнул Драко. – Сама-то пойдёшь?

– Хм, не знаю, – ответила она. – Разве что ненадолго. За эти четыре года там стало скучнее, ты так не думаешь?

Драко уклончиво пожал плечами. Возможно, еще раньше он облазил весь Хогсмид, но теперь, когда он ослеп, не было смысла говорить об этом.

– Я, наверное, тоже засяду за книги, – сказал юноша, думая, пойдёт ли Гарри с друзьями или останется.

– Гм, – промычала Панси. – Я не планировала так основательно заучиваться. Эй, Блез, – шутливо протянула она, – у твоего папы нет ещё какой-нибудь хорошей работёнки? Я тоже хочу занять высокое положение, чтобы оставить с носом старшую сестру.

– Прости, Панс, ищи работу сама. Я бы не позволил тебе работать со мной, – Блез фыркнул. – Мы бы глотку друг дружке перегрызли ради повышения по службе.

– Господи, кругом одни неудачники, – вмешалась Миллисент. – В прежние времена мы всем показывали, кто в этой школе главный, и не давали остальным жить спокойно. А теперь? Зануды и сладкоежки.

– И девчонки, – пропыхтел Гойл.

– Отвали, – отмахнулась девушка. – Вот, полюбуйтесь. Спорю, что даже святым гриффиндорцам живётся веселее, чем нам. Посмотрите, даже Великий Поттер и его свита смеются, пока мы говорим об экзаменах и будущей работе. Кошмар. Неудачники.

Драко закусил губу, не позволяя себе выступить в защиту Гарри. Это оказалось бы не лучшим способом вернуться к общению со слизеринцами. Но фраза Миллисент заставила его слегка расслабиться. Теперь он точно знал, что Гарри в одной с ним комнате. Несмотря на то, что они были за разными столами, Драко предполагал, что Гарри сидит лицом к нему, судя по прежним привычкам и по тому, что Миллисент могла видеть, что он смеётся.

Соседи по столу принялись горячо обсуждать гордость факультета и жизненные амбиции. Драко улыбнулся и продолжил ужинать.

Драко во Тьме - Глава 7 «Отрицая»

– Transforma furca.

Гарри наблюдал за тем, как Драко пытался превратить носок в вилку. Они занимались «несвязанными преобразованиями» – превращениями вещи во что-то иное по форме, материалу и назначению.

– Хм, – пробормотал Драко, ощупывая получившийся предмет. – Кажется, уже лучше. Это определенно метал... острые зубцы... Что не так? – слизеринец всегда сначала сам определял результат превращения, но признавал, что лишняя пара глаз не помешает.

– Ну, теперь это не шерстяная вилка, как в прошлый раз. Но она всё ещё с узором от носка, – усмехнулся Гарри.

– Чёрт, – блондин отменил действие заклинания и приготовился к новой попытке.

Гарри откинулся на спинку стула, пока юноша сердито старался сосредоточиться. Они отлично позанимались. Он был доволен, что вернулся к тому, чего ему не хватало – к учёбе вместе с Драко. Странно, но теперь со слизеринцем заниматься было гораздо привычнее, чем с сокурсниками.

Он посмотрел Драко в лицо. Серые глаза, как обычно, ничего не выражали, но губы были упрямо сжаты. Гарри вспомнил, как накануне вечером он видел на этих губах улыбку. Гарри как раз объяснял Невиллу, что такое телевизор, и когда, смеясь, признался, что все сведения взяты из маггловской книжки для детей, он бросил взгляд на слизеринский стол и заметил улыбку блондина. Драко редко улыбался. Тем более так – нежно и искренне. Блондин часто усмехался, смеялся за компанию с Гарри, но за любой редкой улыбкой виднелась горечь. А та улыбка была настолько нежной, что у Гарри потеплело на сердце.

И ещё это глубоко тронуло его. В воскресенье он был не так взвинчен, как в субботу, но ту улыбку все равно забыть не мог. Может, это только из-за того, что подобное выражение на лице слизеринца было таким редким? Гарри, конечно, был очень рад, что Драко стало лучше, и что у него появились причины так улыбаться.

– Вот, – голос юноши прервал его размышления, – по крайней мере, на этот раз оно тяжёлое. Цвет получился или нет?

Гарри наклонился и взял вилку из тонких пальцев.

– Да, полностью из металла, – сказал он, вертя предмет в руках, – нет рисунка и всего такого...

– Наконец-то! – простонал блондин. – Чёрт, эта дисциплина стала в десять раз сложнее. Как бы мне ещё не пришлось есть превращённой вилкой и убеждать МакГонагалл, что именно таким этот предмет и был задуман.

Гарри рассмеялся, поворачиваясь к юноше. И застыл. Выражение на лице слизеринца оказалось полной противоположностью , что было на нём минуту назад. Вместо угрюмого и сосредоточенного вида – изогнувшиеся в лёгкой улыбке губы.

Он был так близко к Драко... Неожиданно брюнету захотелось протянуть руку и дотронуться до него, поздравить с успехом, а потом поцеловать. Он резко выпрямился, ножки стула с грохотом проехались по каменному полу. Он не знал, что происходит, но внезапно жизненно необходимым оказалось увеличить расстояние между ними.

Драко повернул голову на шум.

– Ты куда-то уходишь?

– Что? Нет, я только... это случайно, – немного обеспокоенно ответил гриффиндорец. – Так... гм. Чем теперь займёмся?

– Думаю, мы могли бы поучить перечень компонентов к зельям и просмотреть инструкции Профессора Снейпа.

Студентам требовалась очень хорошая память, и Драко научил Гарри нескольким приёмам для её совершенствования. Сам он с помощью этого старался запомнить максимально возможный объём материала, чтобы не возникало необходимости в дополнительном чтении.

Они стали вспоминать зелья по списку, перечисляя компоненты для их создания. Но Гарри почти не слышал. Драко говорил, а черноволосый юноша понял, что не может оторвать взгляда от бледных губ. Господи, как же он радовался тому, что сейчас слизеринец его не видит.

Гарри думал о том, как близко они друг к другу за столом в маленькой комнате, куда никто не заглядывает. Он вспоминал, сколько раз они вот так говорили. Он вспоминал, как соприкасались их руки. Он думал о том, что достаточно лишь немного подвинуться, чтобы поцеловать говорившего Драко и ощутить его губы своими губами, а не пальцами. О том, что можно прижать блондина к себе, провести ладонью по серебряным волосам, по бледной матовой коже...

Образы в голове замелькали настолько смелые, яркие и реальные, что Гарри почти поверил в то, что поцеловал Драко. И он был к тому, чтобы сделать это. Его запреты испарялись со скоростью света, но он знал, что юноша будет шокирован и наверняка почувствует отвращение. И что это разрушит их дружбу. Резко выдохнув, Гарри вонзил ногти в ладони и закрыл глаза, пытаясь восстановить самообладание.

– С тобой всё нормально?

Гарри открыл глаза. Драко нахмурился.

– Да, я... со мной всё нормально. А что? – брюнет неотрывно смотрел на лицо светловолосого юноши.

Эти губы.

– Ты странно себя ведёшь уже несколько минут, а на последний вопрос и вовсе не ответил.

Гарри попытался прийти в себя.

– Прости, что ты спросил?

– Зелье, нейтрализатор яда. Я не могу вспомнить: женьшень в нём варят или добавляют отвар?

– Отвар, – выдохнул брюнет.

Он не знал, сколько ещё сможет сдерживаться, внимая голосу разума. Что же с ним такое? Целый год его никто не интересовал. И мальчики в том числе, если не считать вратаря Рэйвенкло, но и тогда не было таких сильных эмоций. Он слишком много времени провёл с Драко. Да, наверное. Причина в этом. Они слишком много времени вместе. Надо просто уйти, немного подождать, пока до него не дойдёт, что можно дружить с парнем и не испытывать таких неуместных желаний.

– Извини, – резко сказал Гарри, прерывая рассказ Драко о хранении и использовании зелья. Он отодвинул стул и принялся быстро запихивать вещи в сумку. – Я забыл... Мне надо идти.

– Прямо сейчас? – спросил Малфой непонимающе. – Что случилось?

– Ничего... Все в порядке! Я просто... ну... Мне просто нужно идти, – Гарри был почти напуган. – Я потом тебе расскажу, ладно? – он схватил сумку и сбежал.

***

Брюнет ввалился в Гостиную Гриффиндора, где Гермиона и Рон учили Гербологию.

– Гарри! Почему ты так рано вернулся? – спросила девушка, не отрываясь от книги.

– Я… – Гарри неожиданно понял, что не может ничего рассказать. Ни правды, ни лжи. Как будто мозг полностью отключился. – Ничего страшного, – пробубнил он, плюхаясь в кресло и нервно приглаживая волосы.

– Не похоже на то, – возразила Гермиона. – Что-то случилось?

Гарри очень хотелось закрыть лицо руками.

– Я не хочу об этом говорить. Я лишь... Я просто позанимаюсь с вами, ладно?

Брюнет видел, как девушка закусила губу, и взмолился мысленно, чтобы она не начала расспрашивать.

– Конечно, Гарри, – ответила она, – хорошо, что ты вернулся. Мы рады позаниматься все вместе.

– Не верю, что говорю это, но ты, наверное, преуспел с Малфоем, – простонал Рон, с тоской косясь на шахматную доску, – Гермиона всю душу из меня вынула своей лекцией о способах пересадки плотоядных растений.

– Ну, хуже тебе от этих знаний не будет, – она повернулась к Гарри, который устало тёр виски. – Ты уверен, что всё в порядке?

– Он будет в порядке, если ты перестанешь его доставать, – огрызнулся Рон, – Поспрашивай его по Гербологии, если тебе так нравится задавать вопросы.

Гарри бросил в сторону Рона благодарный взгляд.

– Да, всё в порядке. Я просто хочу побыть с вами, вот и всё, – юноша не мог забыть о Драко, но теперь, вдали от него, самоконтроль Гарри понемногу начал восстанавливаться.

– Хорошо, – с сомнением произнесла Гермиона, – как уже сказал Рон, мы занимались Гербологией. Тебя поспрашивать?

Гарри не был уверен, что сможет сосредоточиться, но, возможно, учёба поможет ему отвлечься. Роясь в сумке в поисках книги, Гарри вздохнул.

– Конечно, почему бы и нет...

***

Следующие несколько дней для Гарри Поттера превратились в настоящую пытку. Он начал избегать Драко на всех уроках и каждый вечер проводил в гриффиндорской гостиной, без объяснений прервав занятия со слизеринцем. Но вопреки всем стараниям забыть Драко, отдалившись от него, не получалось. В Большом Зале он по-прежнему не мог отвести взгляда от светловолосого юноши. И каждый вечер, сидя за книгами с Роном и Гермионой, он думал о том, чем в эту минуту занимался блондин. Занятия по Гербологии с Гермионой не отвлекали его, а напоминали о занятиях с Драко, заставляя тосковать еще сильнее. Поэтому в первый вечер он просто сидел рядом с друзьями, пока те учились. Большую часть времени Гарри просто наблюдал за огнём в камине. Однажды Рон уговорил его сыграть партию в шахматы, но быстро отказался от своей затеи, поняв, что Гарри ни на что не обращает внимания.

На третий день Рон и Гермиона, вернувшись с ужина, затащили Гарри в спальню и потребовали объяснений.

– Ну, – грозно произнесла Гермиона, скрестив руки на груди и глядя на брюнета, неловко примостившегося на краю кровати, – что-то случилось. Что именно?

– Я же сказал, что всё...

Рон нетерпеливо взмахнул руками:

– Перестань, Гарри! Ты странно себя ведёшь с тех самых пор, как к нам вернулся.

Гарри отвёл глаза.

– Вы не будете смеяться, если я расскажу? – проговорил он наконец.

– Вообще-то друзья обязаны смеяться друг над другом, разве ты не знал? – Рон сделал вид, что не замечает поднятую удивлённо бровь Гермионы. – Ты ни с кем не разговариваешь, стал рассеянным, забываешь поесть и снова начал пялиться на Малфоя через весь Зал. И за все эти годы я ни разу не видел, чтобы ты настолько отвратительно играл в шахматы.

– Гарри, – мягко произнесла девушка, садясь рядом с ним, – мы беспокоимся за тебя.

– Он что-то тебе сделал? – встрял Рон.

– Кто?

– Малфой. Он что-то сделал? Поэтому ты перестал заниматься с ним? Я знал, что этим кончится. Мне неважно, слепой он или нет. Если он сделал тебе что-то плохое, я... – Рон стукнул кулаком по ладони.

– Рон, – строго предупредила Гермиона и снова повернулась к брюнету. – Я знаю, ты сказал, что не хочешь говорить об этом, но что-то случилось, это же видно, и мы просто хотим помочь. Ведь именно для этого и существуют друзья, верно?

Гарри закусил губу. Друзья.

– Можно, я вас спрошу кое о чём? – проговорил он, глядя на них.

– Конечно, – ответила Гермиона.

– Ну, мы друзья. Хорошие друзья. Правда? – они кивнули. – Вы... Кому-нибудь из вас приходила в голову такая мысль – поцеловать одного из нас?

Рон рассмеялся.

– Могу честно сказать, что никогда не хотел поцеловать тебя, Гарри. Ничего личного, но ты не в моём вкусе.

Гарри улыбнулся.

– Взаимно, – он повернулся к девушке. – А ты?

Она начала крутить в пальцах прядь волос, что делала всегда, когда задумывалась.

– Ну, у меня возникали такие мысли, когда мы были младше, – медленно ответила девушка, – но я всегда знала, что всем будет лучше, если мы останемся друзьями. Так что... нет, скорее, нет, – она нахмурилась. – Гарри, это имеет отношение к Малфою?

– Ну... – брюнет поколебался, глубоко вздохнул и опустил глаза. Не мог же он вечно игнорировать эти вопросы. – Да, – прошептал он.

– Ты поцеловал Малфоя?! – вскричал Рон. – Ужас!

– Рон, пожалуйста! – укоризненно воскликнула Гермиона. Брюнет почувствовал, как она прикоснулась к его подбородку, заставляя поднять голову и встретиться взглядом с взволнованными карими глазами. – Гарри?

– Нет, не поцеловал, – сказал он и сглотнул, – но я бы хотел, – он вкратце рассказал им о том, что произошло тем вечером в библиотеке.

Рон нахмурился.

– Хочешь сказать, что ты гей?

– Я не знаю, – смутившийся Гарри спрыгнул с кровати и принялся мерить комнату шагами, – то есть мне нравилась Чжоу. Очень. И ещё другие девушки. Но ведь был и Бенджамин...

– Бенджамин?! – снова взорвался рыжеволосый парень. – Вратарь Рэйвенкло?!

Гарри с несчастным видом кивнул:

– Но я не думаю, что это было серьёзно. Не знаю. Я просто восхищался им. А с Малфоем по-другому. Это ужасно, не знаю что со мной. Мне показалось, это всё потому что мы проводили слишком много времени вместе. И я ушёл.

– С тобой всё в порядке, – успокаивающе сказала Гермиона. – Просто некоторые люди – бисексуалы, – она положила руку юноше на плечо. – Можно мне узнать то, что ты спросил у нас. Ты когда-нибудь хотел поцеловать кого-нибудь из нас?

– Нет, – быстро ответил он. Чересчур быстро.

Гермиона хихикнула и закатила глаза.

– Приятно узнать, что ты, по крайней мере, задумывался об этом, – но девушка тут же посерьёзнела. – Вот видишь. Мы провели вместе шесть лет, и ничего не произошло.

– Кроме нескольких смертельно опасных подвигов, она имеет в виду, – добавил Рон.

Гарри не мог не улыбнуться.

– Да уж.

– Так что... думаю, то, что ты чувствуешь к Малфою, не зависит от количества времени, которое вы проводите вместе.

– Ох…

– Гарри, ты не шутишь? – недоверчиво спросил Рон. – Тебе на самом деле... нравится Малфой?

Брюнет посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты возненавидишь меня за это?

Рон вздохнул.

– Конечно же, нет... Это твоё дело... любить парней или девчонок. Но должен признать, что мне это непонятно. У мамы и папы есть друзья-геи... Не думаю, что для меня это важно, просто немного непривычно, – он прошёлся по комнате, его лицо потемнело. – Вот только... Малфой? Это обязательно должен быть он? Не могу поверить, что тебе нравится этот мерзавец!

– Я это не планировал! – парировал Гарри. – К тому же он изменился. В нём ничего не осталось от того мерзавца, которым он был. После несчастного случая он... всё время один, и он сказал, что его отец... – Гарри задумался, не желая обманывать доверие Драко. – Короче, ему больше нет дела до сына. И Драко не надо теперь служить Волдеморту.

– Ну, я, конечно, рада это слышать, – ответила Гермиона. – Он не сказал мне ни слова с тех пор, как вернулся. Но я просто не понимаю, как ты можешь забыть те шесть лет, Гарри. Он же причинил тебе столько зла за эти годы.

– И вам тоже, – Гарри произнёс то, что недосказала девушка. Было ясно, что они думали об одном и том же. – Знаю, знаю, – юноша вздохнул, – но у меня такое чувство, что это совсем иной человек, а той сволочью был кто-то другой. Теперь мы друзья.

– Ладно, – девушка тоже вздохнула, – поверим тебе на слово, – она строго посмотрела на него, – но ты должен поговорить с ним.

– Что?! – брюнет вздрогнул от одной только мысли. – Нет. Нет, я не могу.

– Гарри, ты должен. Если вы на самом деле друзья, как ты говоришь, то ты не можешь просто бросить его. Спорю, что ты даже не сказал, почему оставил его.

– А что я должен был сказать? «Извини, я не могу с тобой учиться, потому что с удовольствием занялся бы кое-чем другим»?

– О господи, – пробормотал Рон.

– Ладно, но что-то ты должен сказать, – настаивала девушка.

Гарри покачал головой.

– Я не могу.

***

Драко Малфой был в ярости.

Сначала он был смущён. Потом ему стало больно. А теперь его обуревал дикий гнев.

Всю неделю Гарри вёл себя странно. Хотя после субботы вроде бы всё было нормально, днём в понедельник они почти не виделись, а к вечеру он уже абсолютно изменился. И тогда же исчез, наговорив кучу бессмысленных, ничего не значащих слов.

Сначала блондин заволновался. Гарри заболел? Что-то произошло? У него неприятности? Весь вечер Драко занимался один, не переставая думать о том, что случилось. Ему нравилось общество гриффиндорца. Гарри, верный своему слову, не упоминал об истерике Драко после полёта, и блондин решил, что этот случай не испортил всё, а напротив – сделал его ближе к Гарри. Как будто у них появился общий секрет. И когда он был рядом... Драко становилось лучше. Но уже в следующий момент Гарри быстро пробормотал нелепое оправдание и сбежал, оставив после себя гнетущую тишину и недоумение.

На Зельях поговорить было сложно, Профессор Снейп всех загрузил работой. Гарри с друзьями сидел за столом позади Драко, так что у него был шанс перекинуться с ним парой слов. На следующий день во время урока он услышал, как Гарри ответил на вопрос Профессора, и понял, что тот стоит рядом с его столом. Пользуясь случаем, он повернулся, и первое, до чего он дотянулся, оказалось рукой гриффиндорца.

– Ты в порядке? – прошептал Драко, когда юноша развернулся, чтобы уйти. – Куда ты убежал тогда?

Но Гарри молча вырвал руку и исчез, заставив Драко усомниться в том, не ошибся ли он. Вот только слизеринец был уверен, что не ошибся. Даже через мантию он мог узнать то особенное ощущение, исходившее от брюнета. А голос, который он слышал, точно был голосом Гарри.

И все же... была вероятность того, что рядом с Гарри стоял другой человек, и он схватил за руку не того. За весь день у Драко больше не появилось возможности отыскать юношу, но когда вечером Гарри не пришёл заниматься, стало ясно, что гриффиндорец его избегал. Почему?

Он задумался: что, если причина всего в случившемся в субботу. Гарри, казалось, воспринял всё нормально, но, возможно, блондин оказался слишком слаб для него. В конце концов, Гарри был гриффиндорцем – храбрым, сильным и... ну, что там ещё? Он ведь уже говорил, что Драко сам себя жалеет. В этом всё дело? Он бросил Драко из-за того, что ему надоело возиться с ущербным калекой.

А как же тогда те их прикосновения? Это был восхитительный момент в их отношениях. Во всяком случае, так казалось слизеринцу. Он не думал, что мог неправильно понять эмоции брюнета. Тот никогда не умел скрывать чувств, любую ложь Драко непременно увидел бы руками.

И опять-таки... Всё это произошло после тех событий. После того, как гриффиндорец сыграл в квиддич, полетал вместе с Драко, стал свидетелем его слабости и разрешил к себе прикоснуться. Возможно, именно в тот день всё и изменилось.

Тот день всё изменил. Драко приказал себе ни от кого не зависеть, не показывать свою слабость, не открываться. Но он сделал это. Он разрешил Гарри помочь, хотя тот, пусть и утверждал обратное, взамен получал намного меньше. Он сказал Гарри то, что не говорил никому и никогда. Он прикасался к нему, был с ним в полёте, чувствовал биение его сердца своей ладонью. А теперь Гарри ушёл.

Первой реакцией Драко на это стало то, что он снова замкнулся в себе. Возобновлённые беседы с однокурсниками прекратились, и он снова весь день был один. Но теперь, после общения с соседями и после времени, проведённого с гриффиндорцем, одиночество было мучительно. Но Драко всё решил для себя. Его никто не отвергнет снова. Он был намерен делать всё самостоятельно, без них. Ему никто не нужен. Никто. Даже Гарри. Особенно Гарри.

Но он не мог перестать думать о нём. И чем больше блондин размышлял в часы одиночества, тем больше злился. Гарри всегда учил, что нужно больше разговаривать. Говорить с людьми, а не замыкаться в себе, говорить о своих проблемах, говорить, говорить, говорить. А сам ушёл, не сказав ни слова. Драко уже знал причины, но всё же – брюнет должен был объясниться. Он заставил Драко столкнуться со страхами – например, в полёте – а сам сбежал.

Ладно, отлично. Он не был нужен Драко. Никогда не был нужен. И лишь для того, чтобы доказать себе, что он лучше Поттера, блондин снова стал общаться с слизеринцами. Он не собирался довериться им так же, как гриффиндорцу, но решил, что хуже не будет, если он присоединится к ним. Он думал, сидит ли до сих пор Гарри лицом к столу Слизерина, и надеялся, что да. Пусть видит, как Драко болтает с Блезом, смеется над глупыми шутками Малькольма и прекрасно обходится без Гарри.

Но по ночам, в кровати, за закрытыми наглухо шторами, смех превращался в слёзы. Слёзы злости на себя и на него. В слёзы, оплакивающие то, что не имело названия, но незаметно сделало его жизнь лучше, осветив мир бесконечной тьмы яркими вспышками. Его руки касались собственного лица, намокших ресниц и скорбно кривившихся губ, и он пытался вспомнить, как пальцы Гарри коснулись не только его лица, но и души. А теперь осталась только пустота, в которой гулким эхом плакало безымянное чувство.

Вот только не было в его словаре названия для этого чувства, и он не мог позволить себе сказать, чего ему хотелось на самом деле.

Драко во Тьме - Глава 8 «Шаги»

Эта неделя показалась Драко бесконечной. Всё это время они с Гарри упорно игнорировали друг друга. А во время занятий по вечерам блондин гнал прочь мысли о том, почему гриффиндорец его избегал.

Но, наконец, настала суббота – день посещения Хогсмида. Конечно, пойти с Гарри было невозможно, но, несмотря на настойчивые приглашения Миллисент выпить по стаканчику в баре Розмерты, Драко решил остаться в школе. У юноши не было настроения помогать ей в осуществлении отчаянного плана заставить весь мир вспомнить Слизерин. Драко предположил, что Поттер отправился в Хогсмид в составе Неразлучной Троицы, и ощутил смесь облегчения и горечи, когда понял, что не будет чувствовать незримого присутствия брюнета.

Всё утро он провёл за учёбой, как обычно – в одиночестве, а потом спустился на обед в непривычно тихий Большой Зал. Блез оказался единственным семикурсником, и они с Драко завели беседу о Зельях.

– Вопрос можно? – спросил Блез.

Драко пожал плечами.

– Конечно, – ответил он, ожидая услышать ещё один вопрос о сложном процессе приготовления Веритасерума.

– Что ты сделал Поттеру?

– Что? – блондин резко поднял голову. – Почему ты спрашиваешь?

– Он весь обед с тебя глаз не сводит. И вообще постоянно наблюдает за тобой. Без его окружения это гораздо заметнее.

Даже после всех месяцев слепоты первым порывом Драко было повернуться и проверить слова Блеза.

– Поттер один? – спросил юноша, с трудом подавив это желание.

– Ага. Видимо, мы не единственные неудачники, пропустившие посещение Хогсмида, – Блез рассмеялся. – Так что ты ему сделал? Что ты мог ему сделать?

Драко словно не заметил бессердечного замечания. Гнев неожиданно проснулся в нём с новой силой. Гарри не сказал ему ни слова, но всю неделю сидел и пялился на него. Что ж, сейчас он не сможет спрятаться за спинами приятелей. Не было уроков, которыми можно бы оправдаться.

Он отодвинул стул.

– Tendo – гриффиндорский стол, – сказал блондин Поводырю и под руководством шара двинулся в нужном направлении так быстро, как только мог.

– Помеха, – послышался голос Поводыря.

Он не различал людей и предметы. Для него существовали только объекты-помехи. Теперь Драко стоял у стола, не зная, где Гарри. Блондин медленно прошёл вдоль к краю, где предположительно сидел брюнет, если судить по сказанному Блезом.

– Поттер, нам надо поговорить. Прямо сейчас, – понизив голос, произнёс слизеринец, проводя рукой по стульям и подходя к центру стола.

Ответа не последовало.

– Хочешь, чтобы я повысил голос и сказал это на весь Зал?

– Прекрати, – прошипел Гарри, его шипение послышалось с той стороны, мимо которой Драко уже прошёл.

Блондин вернулся на несколько шагов назад и был остановлен прикосновением чужой руки к запястью. Почти сразу же он узнал Гарри. Тепло его кожи. Драко повернул голову.

– Хочешь, чтобы я прекратил? Отлично. Ты согласен поговорить?

Молчание, и затем:

– Не здесь, – отрезал гриффиндорец, отпуская его запястье. Блондин услышал, как отодвинули стул, – в коридоре, – затем – звук удаляющихся шагов, и слизеринец приказал Поводырю следовать в том же направлении.

***

Гарри, загнанный в угол, мерил коридор шагами те несколько минут, пока Драко догонял его. Всё утро он убеждал Рона и Гермиону, что слишком устал для похода в Хогсмид и что ему необходимо заняться уроками. Юноша сомневался, что друзья поверили его отговоркам, но, по крайней мере, ему позволили остаться. Чтобы заниматься... и наблюдать.

Драко добрался до коридора и остановился, видимо, пытаясь определить местонахождение Гарри.

– Я слышу шаги, – сообщил юноша, когда тяжёлые двери захлопнулись за его спиной. – Если ты снова попытаешься сбежать, Поттер, это не пройдёт.

Гарри перестал панически ходить по залу.

– Я здесь, так что прекрати угрожать, – он увидел, как блондин резко повернул голову на его голос и выключил Поводыря. – Что тебе надо? – спросил Гарри чуть грубее, чем собирался.

– А ты как думаешь? Я хочу узнать что, чёрт побери, с тобой происходит.

Гарри закусил губу. Он должен был знать, что однажды Драко потребует объяснений.

– Со мной? Со мной всё в порядке, – ответил он небрежно.

– Ну, всё не было в порядке в этот понедельник, когда ты сбежал, – парировал блондин. – Ты не разговаривал со мной всю неделю. А сам всегда заставлял меня говорить. Теперь твоя очередь. Объяснись.

Несмотря на то, что слизеринец был сильно зол, Гарри понял, что близость юноши действует на него по-прежнему. Он глубоко вздохнул и опустил глаза, чтобы не смотреть на блондина.

– Я всего лишь понял, что соскучился по Рону и Гермионе, – солгал гриффиндорец. – Я хотел провести с ними побольше времени.

Драко шагнул назад.

– Я тебе не верю.

Поттер пожал плечами, надеясь, что Драко не услышит бешеный стук его сердца.

– Чему не веришь? Мы дружим уже целую вечность. Вполне естественно скучать по друзьям.

– Тебе потребовалось три месяца, чтобы это понять? А когда ты понял, это оказалось настолько срочно, что тебе пришлось убежать, ни сказав ни слова?

– В чем же причина, по-твоему? – вызывающе спросил черноволосый юноша.

– О, дай-ка подумаю, может, в том, что я до смерти достал тебя, но у тебя не хватает смелости сказать это мне в глаза, – Драко опустил голову, серебряные пряди упали на лицо. – Ты хорошо разыграл понимание, но потом не смог больше терпеть всю эту ерунду, – он вздохнул, – мою зависимость от других, истерики...

– О нет, Драко! – воскликнул брюнет, не желая видеть на лице слизеринца такую ненависть к самому себе. – Дело вовсе не в этом!

Драко резко поднял голову.

– Как ты посмел?

– О чем ты?

– Моё имя! Ты второй раз называешь меня по имени. Не смей делать этого, раз уж решил, что наша дружба, – юноша процедил это слово, – настолько незначительная вещь, что ты даже не можешь сказать мне правду.

Гарри выругался про себя. Он даже не успел подумать о том, что сказал. Эти слова были первой реакцией на чувства, выказанные слизеринцем.

– Я сказал правду, – произнёс он. – Клянусь, это не имеет отношения к твоей слепоте.

– Что это? Не лги мне, Поттер...

– Я сказал, что соскучился...

Но прежде, чем он успел моргнуть, Драко схватил его за ворот джемпера и притянул к себе. Ловкие пальцы в одно мгновение оказались на лице Гарри.

– Что ты делаешь? – воскликнул он, пытаясь освободиться, но цепкие пальцы Драко легли на шею, не пуская его.

– Я смотрю на тебя. Ищу правду. Твои слова и твой голос говорят о разном. Но на твоем лице всегда видны истинные чувства.

Гарри застыл на месте, чувствуя тепло кожи Драко. Одна рука касалась волос на затылке, а вторая скользила по бровям, губам – повсюду. Лицо слизеринца было так близко, и желание прижаться щекой к горячей ладони стало почти невыносимым. Он больше не мог это терпеть.

– Пожалуйста, не надо, – прошептал он.

Рука не сдвинулась.

– Назови мне хотя бы одну серьёзную причину, почему.

– Потому что... – Гарри глубоко вздохнул. Пальцы слизеринца скользнули вдоль его щеки, всего в нескольких миллиметрах от губ. Казалось, время остановилось, и он чувствовал, как тает его самообладание. – Потому что… – повторил брюнет дрожащим голосом, – тогда мне захочется сделать это...

И, обхватив ладонями бледное лицо Драко, Гарри наклонился и прижался к его губам своими.

А в следующую секунду брюнет вырвался из рук юноши и сбежал.

Он думал, что никогда больше не покинет гриффиндорскую гостиную.

***

Драко стоял у лестницы и думал о том, что делать дальше.

После того, как Гарри поцеловал его, Драко ещё долго стоял в коридоре в шоке. Словно он лишился не только зрения, но и слуха. И только когда из Большого Зала стали выходить студенты и с любопытством перешептываться о нём и Гарри. Драко пришёл в себя и направился в библиотеку всё обдумать. Кажется, в последнее время он только и делал, что думал обо всём, что случилось, о них. О них. Ослепнув, Драко изо всех сил старался избегать понятия мы. Слизеринец был слишком неуверен в себе, чтобы подумать, что кто-то может захотеть быть вместе с ним. Но, видимо, кое-кто хотел. Гарри. По крайней мере, он не умел обманывать, и тот поцелуй что-то значил для него. Значил, что Драко ему нужен.

И слизеринцу Гарри тоже был нужен. Он впервые позволил себе задуматься об этом и понял, что уже давно Гарри привлекает его. Драко помнил, как они летали вместе, каким тёплым был Гарри. Как они подгоняли друг друга, не давая расслабляться в учебе, хотя блондин из-за слепоты порой чувствовал себя неловко. Драко не представлял, как сложатся их отношения теперь, но он знал, что ни за что не оставит тот поцелуй без ответа. Даже сейчас он помнил, какими мягкими были губы брюнета

Теперь стало понятно, почему тогда Гарри сбежал. Драко был близок его страх. Блондин слишком хорошо понимал стремление избегать людей, чьи поступки невозможно предугадать. А Гарри не знал о чувствах Драко. Логично, ведь Малфой сам не признавал их до недавних пор. Что ж... Настало время найти его и всё рассказать. Только где его искать?

На ужин юноша не явился, Драко даже не пришлось спрашивать, Блез, хихикая, поздравил его с победой над Золотым Мальчиком. Блондин не стал с ним спорить. Он просто сидел, уныло тыкая вилкой еду, и думал, где же Гарри. Даже зрячий с трудом мог отыскать кого-то в огромном замке. А для слепого это вообще казалось невозможным.

Наверное, разумнее всего было бы начать с факультета Гарри, и именно поэтому он и стоял у подножия лестницы недалеко от Большого Зала. Блондин был совсем не уверен, что сможет найти Гостиную Гриффиндора, ведь прежде он никогда там не был. Юноша помнил только, что гриффиндорцы всегда спускались по этой лестнице, но не знал, куда идти дальше.

В Поводыре хранилась карта всех помещений в Хогвартсе, которые могли понадобиться Драко, но юноша не был уверен: касалось ли это и гриффиндорских залов, ведь, по логике, он не должен интересоваться другими факультетами.

– Ммм... Tendo – гриффиндорская гостиная, – сказал он Поводырю, почти уверенный, что тот не поймёт команду.

Но устройство не задумалось ни на миг.

– Двадцать ступеней, – произнёс шар.

И Драко последовал за ним, молясь про себя, чтобы тот не ошибся.

Юноша редко бывал в незнакомых местах и, как было с полётом, понял, что почти не ориентируется в пространстве. Свою Гостиную и классы он уже видел прежде, поэтому представлял, где находится, и это помогало ему доверять Поводырю. Теперь он и в самом деле шёл слепо, направляемый устройством, и если бы что-нибудь случилось, то у него не было бы шансов найти обратную дорогу. Только с помощью другого человека. Если такого удастся найти.

Он поднимался и поднимался, а лестницы всё не кончались. «Неудивительно, что Лонгботтом так похудел за эти годы» , – подумал юноша, – «Остаётся загадкой, как тощий Уизли не исчез совсем».

А еще Драко был почти уверен, что Поводырь сломался, и вскоре он окажется где-нибудь на крыше, но уже через пару секунд устройство сообщило, что они прибыли к месту назначения.

Что дальше? Он был на месте, но не знал, что вокруг и как это выглядит. Блондин давно не чувствовал себя настолько беспомощным и потерянным, и на мгновение ему захотелось отказаться от задуманного. Но Малфою очень нужно было поговорить с Гарри, быть с ним. И если придётся, блондин был согласен на то, чтобы просто стоять тут до тех пор, пока к нему не привяжется какой-нибудь гриффиндорец.

– Пароль? – высокий женский голос сопровождался зевком.

Он подпрыгнул на месте.

– Что? – у них был привратник?

– Ты должен назвать пароль, голубчик. Я не могу впустить тебя просто так.

Драко сделал шаг по направлению к источнику голоса.

– Кто Вы? Пожалуйста, мне очень нужно видеть Гарри... Вы не могли бы ему сказать, что я здесь?

– Извини... В спальнях нет портретов, я не могу передать ему твои слова. Тебе придётся назвать пароль.

– Стена, – предупредил Поводырь, и рука Драко натолкнулась на стену и угол рамы. До юноши дошёл смысл сказанного.

– Так Вы портрет? – спросил он.

– Да, голубчик, кто же ещё? Так ты назовёшь пароль?

Ну, по крайней мере, теперь он знал, где находится. Драко задумался, что раздражало его больше – говорящая картина Гриффиндора или равнодушная каменная стена Слизерина. А ведь бывали случаи, когда он промахивался мимо входа на собственный факультет.

– Нет... Я не знаю пароль, – ответил он. – Я только... Можно, я просто тут подожду?

– Конечно, – последовал ответ. – Если не возражаешь, я вздремну.

И Драко снова оказался в тишине. Он стоял на месте, надеясь, что какой-нибудь входящий или выходящий студент позволит ему войти.

Спустя какое-то время юноша услышал скрип отодвигаемой картины и мгновенно повернулся, желая, чтобы это оказался кто-то знакомый.

– А ты что тут делаешь? – послышался мальчишеский голос.

Что ж, по крайней мере, его узнали, но Драко этот голос был незнаком.

– Ты можешь позвать Поттера? Мне надо с ним поговорить, – попросил слизеринец.

– Слышал, что ты повздорил с ним за обедом. Пытаешься залезть, куда не просят, и завершить свое чёрное дело? – усмехнулся незнакомец.

Драко с трудом сдержался.

– Если бы я пытался пробраться в вашу Гостиную, я не просил бы тебя, правда? – Он вздохнул. – Послушай, это важно. Пожалуйста.

Послышался ответный вздох.

– Ладно, я попробую. Подожди, я посмотрю, там он или нет. Весь день его не видел.

Портрет снова скрипнул, закрываясь, и Драко остался в полной уверенности, что незнакомец тут же забудет о нём. Но долго ждать не пришлось. Через минуту портрет скрипнул снова, но это был не Гарри.

– Малфой, что ты здесь делаешь?

– Грейнджер, – по крайней мере, её голос было легко узнать, – мне надо поговорить с Поттером... Ты не могла бы его позвать?

– Не могла бы.

– Не могла бы? Почему, чёрт возьми?

– Потому что он отказывается спускаться. Даже ради нас.

– Что?! – это уже просто смешно. – Ну всё, с меня хватит, – сказал он, готовый, если придётся, оттолкнуть Грейнджер с дороги. – Единственная причина, по которой я до сих пор здесь – это то, что он не позволил мне замкнуться в себе. Велел перестать жалеть себя и попытаться начать жить сначала. Так что – будь я проклят, если позволю ему сбежать сейчас.

Пауза.

– Ладно, – сказала девушка.

– Ладно?

– Ты можешь войти.

Драко не дал ей шанса передумать. Он шагнул вперёд, но Поводырь остановил его:

– Помеха.

Драко отступил.

– Помеха? Грейнджер, что это?

– Вход полтора метра в диаметре, стукнешься головой, – пояснила она.

Прохладная рука заставила его коснуться верхней границы проёма. Он осторожно вошёл.

– Где он? – спросил слизеринец, выпрямившись.

– В своей спальне, скорее всего. Рон видел его очки на тумбочке, а Гарри без них никуда не выходит. Но, – голос девушки был очень тихим, – он не разговаривает с нами. Почему ты считаешь, что он станет разговаривать с тобой?

– Ему придётся, – прорычал юноша, – после всего этого... Ну… он должен знать кое-что. И – я же сказал – я перед ним в долгу. Он не убежит от меня. Только не от меня.

– Малфой... – девушка замолчала ненадолго. – Послушай, я не знаю, что именно между вами сегодня произошло. Мы с Роном пошли в Хогсмид, а он остался. Но я слышала, что вы с ним поссорились. Гарри не раз тебя защищал, и только поэтому я впустила тебя. Но если ты сделаешь ему что-нибудь…

– Клянусь, что не собираюсь отравить его, – ответил блондин. Он задумался, но решил сказать ей немного больше. По голосу Гермионы он мог судить, что она по-прежнему не лучшего о нём мнения, но, несмотря на это, помогла ему. – Я не совершенство, Грейнджер, но и не тот, кем был раньше. Поверь, – добавил Драко, криво усмехнувшись, – если бы с тобой случилось подобное, тебе пришлось бы увидеть этот мир иначе. Я не люблю просить о помощи. Никогда не просил. И не буду. Однако моя жизнь перевернулась с ног на голову, а Поттер при всём его раздражающем героизме и прямолинейности сделал её... лучше. Он многое для меня сделал, ты не в курсе, но об этом после. Держу пари, что сейчас я нахожусь в комнате, полной гриффиндорцев, которые злобно уставились на меня, поэтому, если скажешь мне, где его спальня, заметно облегчишь свою карму.

К его удивлению, Гермиона рассмеялась.

– Не знаю как, но ты угадал. Проводить тебя – на случай, если кто-то решит не ограничиваться злобным взглядом?

– Нет, – коротко ответил Драко. Он всё ещё не собирался принимать помощь, без которой можно было обойтись, – всё будет в порядке. Благодаря Поттеру я в состоянии сам себя защитить. Скажи, куда идти.

– Хорошо-хорошо, – она тронула его плечо, повернув направо, – перед тобой лестница. Поднимешься, зайди в первую же дверь справа. Его кровать тоже первая справа. И... Малфой... – девушка помедлила, – спасибо.

Он повернулся к ней лицом.

– За что?

– За то, что ты оказался таким хорошим другом, как Гарри и говорил.

Драко было страшно интересно, что еще говорил о нём гриффиндорец, но он лишь кивнул. Он вообще не собирался беседовать с Гермионой. Близко был Гарри, ради которого он проделал весь этот путь.

Он стал подниматься по последней лестнице.

***

Гарри, сжавшись под одеялом, лежал в тёмной комнате и в который раз думал о том, что на него нашло, когда он поцеловал Драко Малфоя. Он много думал об этом, мечтал во сне и наяву и решил держаться подальше от слизеринца до тех пор, пока не выкинет всё это из головы. Чем больше юноша думал, тем больше понимал, что Гермиона была права насчёт того, что он – бисексуал. Сначала это его смутило, но теперь – спустя неделю – он понял, что это правда. Он был так же удивлён, когда узнал, что волшебник, но привык, в конце концов. А вот его увлечение Драко стало серьёзной проблемой. Брюнет потратил много сил, чтобы вытащить ослепшего юношу из его одиночества. И у них возникла сомнительная и странная дружба, так непохожая на его дружбу с Роном и Гермионой. А теперь Гарри всё испортил своим увлечением. Хорошо ещё, что он никогда не хотел поцеловать Рона или Гермиону. Он скучал по Драко: по их шуткам, по тому, как они вместе читали – не так, как со строгой Гермионой или с ленивым Роном. Гарри не забыл, как они летали вместе. Он помнил, как близко они были. И это снова напомнило о поцелуе. Сладком, нежном и глупом, глупом, глупом! Он закрыл руками лицо, словно пытаясь прогнать навязчивое видение – руки Драко, касающиеся его губ.

Дверь в его комнату скрипнула, открываясь, и он замер, надеясь, что, кто бы это ни был, сделает то, что ему нужно, и уйдёт. Рон приходил уже, но Гарри не захотел разговаривать. Он просто не мог. Он не мог рассказать о том, что сделал, или о том, как прекрасен и ужасен был поцелуй. Это было слишком личное. И он был слишком несчастен.

Шаги приблизились к кровати, и гриффиндорец услышал звук отодвигаемых занавесок.

– Рон, я же сказал...

– Это не Уизли.

Гарри резко сел. На нём не было очков, а в комнате было темно, и он смог различить едва заметную тень.

– Малфой! Как ты здесь оказался?!

– Гиппогриф бросил меня в каминную трубу. А как ты сам думаешь? Я поднялся на десять миллионов ступенек до вашей Гостиной, и меня впустила Грейнджер. Разве вы, гриффиндорцы, не могли придумать какой-нибудь вход поприличнее, чем картина?

– Ты пришел оскорблять мой факультет?

Тень вздохнула.

– Нет. Я пришел поговорить.

Кровать прогнулась под тяжестью Драко, занавески тут же закрылись, и исчезли даже слабые тени.

Гарри подтянул колени к груди, чтобы быть подальше от Драко. Отгородиться.

– Я не хочу разговаривать.

– Поттер, ты потратил несколько месяцев, твердя мне, что нельзя убегать от проблем. Поэтому я здесь. Я разговариваю со своими соседями, я разговаривал с Грейнджер. И я поговорю с тобой. Самое меньшее, что ты можешь – последовать собственному совету. Ты не позволил убежать мне, я не позволю тебе. Ты не можешь прятаться вечно. Ты будешь говорить.

– Господи, я сотворил монстра, – Гарри застонал и сглотнул. – Послушай, если ты о поцелуе, то давай покончим с этим. Я прошу прощения и клянусь, что это никогда не повторится. Теперь ты оставишь меня одного?

– Нет.

– Что ещё ты хочешь? – воскликнул Гарри. Он не мог поверить, что Малфой нарочно затягивал его мучения.

Молчание.

– Что, если я хочу, чтобы ты сделал это ещё раз?

– Что?

– Поцелуй, – блондин придвинулся ближе, его рука опустилась брюнету на колено. – Ты ведь хотел этого?

Гарри опустил лицо, в который раз желая, чтобы воспоминания оставили его.

– Да, – чуть слышно выдохнул он. – Нет... То есть я пробовал не хотеть, но не смог, просто не смог и... – прикосновение руки Драко разрушало его защиту. Он хотел было отстраниться, но не мог отказаться от такого желанного касания. – Пожалуйста, – шёпот почти превратился в стон. – Ты не понимаешь...

Рука не сдвинулась.

– А ты не слушаешь, – мягко упрекнул слизеринец. – Да, мы должны поговорить о том, что сегодня произошло. Но не потому, что я сердит. Мне... понравилось. И ты мне нравишься, – Гарри услышал тихий вздох, – и я хочу, чтобы ты повторил это. Ты всё ещё... Я тебе нравлюсь?

Гарри застыл. Сердце гулко билось в груди.

– Я не верю.

– Гарри, посмотри на меня.

Брюнет поднял голову, но ничего не увидел.

– Я... Я не могу. Здесь кромешная тьма. Да и очков на мне нет.

В темноте прошелестел тихий смех.

– Вот как? Что ж, тогда мы в равных условиях, да? – ладонь скользнула по ноге Гарри, пока не отыскала его руку. – Тогда посмотри на меня так, как это делаю я. Пальцами. И увидишь правду.

Гарри почувствовал, как Драко притянул его руку к своему лицу. Черты лица юноши лучились нежностью, без малейшего намека на хитрость или ложь. Ресницы мягко пощекотали его пальцы, а губы изогнулись в улыбке. Слизеринец прижался щекой к его ладони. Гарри провёл пальцем по мягким губам Драко, язык блондина слегка лизнул палец, и черноволосый юноша судорожно выдохнул от охватившего его чувства.

– Ты видишь? Ты понимаешь? – он еле расслышал это. Гораздо больше, чем просто слова.

Гарри был в шоке. Не существовало слов, чтобы выразить его чувства: его изумление, его желания. Но, казалось, Драко и так понимал всё. Рукой он обвил шею Гарри и притянул к себе. Сначала их губы неловко искали друг друга в окружающей тьме, но вскоре поцелуи стали по-настоящему страстными. Губы приоткрылись, и вместо пальцев языки начали исследовать тепло друг друга, узнавая новые тайны. И если тот первый поцелуй был вопросом, то этот стал ответом. Да.

Когда они отстранились, у Гарри всё ещё не было слов.

– Так... ты тоже бисексуал? – выпалил он.

Блондин засмеялся.

– Нет, я самый настоящий гей. Всю жизнь это знаю. Видимо, мои соседи умеют хранить тайны лучше, чем я предполагал. У нас на факультете моя ориентация ни для кого не секрет.

– О, – пробормотал брюнет взволнованно, – а я... только недавно понял, – юноша по-прежнему пытался разглядеть в темноте лицо слизеринца. – Я слышал... что ты собираешься жениться на какой-то немке. Откуда мне было знать, что ты гей.

Голос Малфоя стал серьёзным.

– Это правда. Малфои женятся для того, чтобы продолжить род. Моя ориентация никого не волновала. Все было устроено без меня.

Сердце брюнета почти остановилось.

– О, – снова сказал он, – тогда это значит...

– Свадьбы не будет, – прервал его блондин, усмехнувшись. – Думаешь, Гегенфуртнерам нужен бесполезный слепой жених?

– Ты не бесполезный! – возразил Гарри.

– Для них бесполезный, – равнодушно ответил юноша. – Не знаю, что будет с моей жизнью дальше, но слугой Тёмного Лорда я не стану. После несчастного случая я им не нужен, – голос снизился до дрожащего шёпота, – я не думал, что кому-нибудь вообще буду нужен.

Гарри протянул руку, нащупав плечо юноши, скользнул вдоль шеи рукой и пропустил между пальцами шелковистые волосы.

– Ты нужен мне. Такой, какой ты есть.

Драко взял его руку в свою и поцеловал ладонь.

– А мне нужен ты. Наверное, я это давно понял, но не мог представить себе, что у меня есть шанс. После несчастного случая я заставил себя поверить в то, что всегда буду один и нельзя никого желать. Но всё изменилось, когда ты меня поцеловал. Я прислушался к своим чувствам и понял, что подсознательно ждал поцелуя. Так что, в каком-то смысле, я тоже новичок.

– Мне жаль, что я не понял этого раньше, – Гарри вздохнул, – поэтому я и... испугался. Я думал, что моё увлечение тобой разрушит нашу дружбу и, если я побуду вдали от тебя, то всё само собой наладится. Я не знал, что делать.

– А я знал только, что меня без всяких объяснений бросил единственный человек, который, как я думал, заботился обо мне.

Гарри почувствовал, как к щекам прилила кровь.

– Мне жаль.

– А мне не очень. Разве что самую малость, – чуткие пальцы погладили его по руке. – За эти месяцы мне пришлось научиться доверять, а я никогда не умел этого делать. Доверять Поводырю водить меня, доверять записям самопишущего пера, доверять людям, говорившим о том, что находится вокруг. Но ты заставил меня довериться тебе. Ты пришёл тогда, когда обещал, ты заботливо отвёл меня в замок, ты снова посадил меня на метлу и... Ты увидел то, чего не видел никто. Теперь твоя очередь. Обещай мне, что будешь доверять мне. И если что-то случится, то ты не станешь прятаться, а поговоришь со мной.

Гарри не раздумывал ни секунды.

– Обещаю.

Брюнет хорошо понимал, что сказать легче, чем сделать. Слишком многие люди обещали, а потом обманывали. Но Гарри, который всю жизнь доверял всем и каждому, умел держать слово. Хотя… разве не он нарушил обещание, данное тогда, когда они с Драко только начинали учиться вместе? Он мысленно покачал головой, огорчённый тем, что не сдержал слово и повёл себя настолько глупо. Подобное не повторится. Драко много раз доверял ему свою жизнь. И самое меньшее, что мог сделать Гарри сейчас, это доверить ему свое сердце.

Голос блондина нарушил тишину.

– О чем ты думаешь?

Гриффиндорец коснулся рукой ладони Драко, притягивая к себе.

– Посмотри сам.

***
Говорят, что у тех, кто любит – слепое сердце. А я знаю, что слепы те, кто не любил. (Виктор Гюго)

Сайт создан в системе uCoz